Чехов сегодня и всегда

Идея этого специального выпуска была подсказана нам участниками Летней школы “Читаем Чехова”, которая впервые прошла в августе 2006 года в Мелихове и, кажется, обещает стать регулярной. Съехавшиеся в эту школу учителясловесники и ученыечеховеды на разные лады говорили об одном и том же: столь привычный нам Чехов сегодня, как никогда, труден для чтения и понимания. Его короткие рассказы обманчиво прозрачны, его ставленныепереставленные пьесы “непонятнее иероглифов”.

Современный интеллектуальный мир поклоняется Чехову, театр и кино XX-XXI веков считают его чуть ли не своим родоначальником – и в то же самое время нынешние российские школьники отказываются читать и воспринимать этого самого Чехова.

У “школьного” Чехова – целый ряд проблем. Одна из самых существенных – что выбрать? Традиционный школьный набор (рассказы, “обличающие пош-лость”) многих перестал устраивать, но не потому, что плохи сами тексты – просто методические (да и литературоведческие) подходы к ним уже набили оскомину учителю. От этих подходов веет слежалой пылью. Желание стряхнуть ее с чеховских страниц ощущают и педагоги, и ученые.

Об этом, в частности, говорится в статьях популярного учителя-словесника Н. А. Шапиро и секретаря Чеховской комиссии И. Е. Гитович: они с разных сторон подошли к одной и той же проблеме – как говорить сегодня, с нынешними детьми о Чехове? Читая их материалы, понимаешь: выбор текстов, безусловно, важен, но еще важнее выбрать Верную интонацию. Ее отсутствие убьет любое, даже незачитанное произведение классика – и наоборот, с этой интонацией можно (и даже нужно!) прочесть именно сегодня вечных “Ионыча” и “Крыжовник”.

Практические материалы к конкретным урокам, собранные в единый блок, говорят о Чехове по-разному, но, как нам кажется, именно с нужной интонацией. Среди них есть и разработки занятий по конкретным произведениям (статьи Л. Бороздуновой, А. Иллюминарской), и материалы к анализу текста (статья Н. Капус-тина), и методические подсказки (статья С. Волкова). К этому блоку мы можем отнести и прилагающуюся к номеру брошюру Т. Рыжковой: она посвящена киноинтерпретациям известных чеховских рассказов и содержит множество практически ценных и методически выверенных наблюдений над текстами писателя.

Особое внимание хотели бы обратить на материалы, посвященные драматургии. Они касаются “главной” “школьной” пьесы Чехова – комедии “Вишневый сад” (кстати, с буквой Е в этом названии не все до конца ясно, о чем вы узнаете из нашего “Задания со звездочкой”). Наряду с фрагментами из хорошо популярного нашим читателям учебника И. Сухих (он же автор и “Листков календаря”, посвященных “апрельскому” событию в жизни Чехова – отъезду на Сахалин) мы публикуем проблемную статью М. Лазаревой.

Она затрагивает очень сложный вопрос о религиозной основе творчества Чехова, который не имеет в науке однозначного истолкования. Здесь много спекуляций, домыслов и умолчаний; думаем, что эта статья позволит нам открыть на страницах газеты серьезную дискуссию – о границах интерпретаций, о возможностях прочтения классики под религиозным углом зрения, о биографической подоплеке произведений.

Собственно говоря, проблема “белых пятен” в биографии Чехова стала еще одной ключевой проблемой для участников Летней школы. Несмотря на многолетние усилия чеховедов-биографов, интерес к личности писателя не до конца удовлетворяется их разысканиями (об этом, в частности, идет речь и в интервью В. Б. Катаева, одного из крупнейших современных ученых, занимающихся Чеховым). Отчасти в нашем тематическом номере восполняют этот пробел материалы Л. Бушканец и Н. Громовой: они позволят по-новому – с опорой на незнакомый для многих учителей-словесников биографический материал – построить уроки по такой традиционной школьной теме, как “Жизнь и творчество…”.

Во многих материалах номера – не только в рецензиях на книги – затрагивается еще один существенный вопрос, важный для словесника: что стоит и что не стоит читать о Чехове современному учителю. Оказывается, здесь много своих драматических сюжетов и казусов; познакомившись с выдержками из иных книг, впору составлять специальный список под грифом “Опасно для здоровья”. С другой стороны, существует и “джентльменский набор” книг, без знакомства с которыми приходить к детям “преподавать Чехова” сегодня никак нельзя. О них тоже говорят авторы нашего номера.

Обширная тема “Чехов вне урока” (музеи, экскурсии, внеклассная деятельность) только намечена нами – мы надеемся продолжить ее на страницах других номеров. Темы для дальнейшего разговора – это и постановки чеховских пьес в театрах (от школьных до академических), и Чехов в Интернете, и Чехов на экзамене… Чехов неисчерпаем – и это радостно.

Отдельного обсуждения потребует весьма важный вопрос, который был поставлен участниками Летней школы и от решения которого во многом зависит успех изучения Чехова. Звучит он очень просто: когда читать Чехова? Речь идет о старшей школе, в которой традиционно Чехов завершает собой 10-й класс. Оставленный на май, когда силы детей и учителей уже на исходе, когда все нацеливаются на лихорадочную подготовку к экзаменам (или итоговым контрольным) и одновременно изнемогают от ожидания лета и каникул, Чехов становится мукой, уже не прочитывается, не “проживается”, а “пересиживается”.

Учителя гонят программу, “закрыв глаза”, школьники ускользают от их педагогического воздействия каждый на свой лад.

Многие преподаватели переносят изучение Чехова в 11-м классе на сентябрь – и надо сказать, выигрывают от этого. И не только потому, что Дети “свеженькие”: просто Чехов по большому счету уже писатель нового, ХХ века, он не столько продолжает или закрепляет существующую традицию, сколько формирует новую, открывая дорогу и прозе начала века, и “новой драме”, и кинематографу, и даже… исканиям футуристов. Может быть, неслучайно одну из своих самых ярких статей посвятил ему Маяковский.

Послушаем “горлана-главаря”, “грубого гунна”, столь противоположного по нашим меркам тихому и интеллигентному Чехову: “Конечно, обидитесь, если я скажу: – Вы не знаете Чехова! – Чехова? – И вы сейчас же вытащите из запыленной газетной и журнальной бумаги крепко сколоченные фразы. “Чехов, – глубоко протянет поэтоволосый лирик-репортер, – это певец сумерек”. “Защитник униженных и оскорбленных”… “обличитель-сатирик”, “юморист”… Мне же хочется приветствовать его достойно, как одного из династии “Королей слова”…”

За что же ценит Чехова Маяковский? А вот, например, за что: “Чехов высшую драму дает простыми, “серыми” словами: Астров: “А, должно быть, теперь в этой самой Африке жарища – страшное дело”” .

Запишите эту фразу лесенкой – она волшебным образом превратится в одну из самых характерных “маяковских” строк, обнаружит и внутренний ритм, и скрытую трагическую энергию, возникшую на стыке переживаемых героем ощущений и принципиальной “косвенности” (Е. Эткинд) его речи.

Перед нами – новое слово, сказанное сознательно по-иному, открывающее новые возможности для выражения смысла. Не потому ли Маяковский горячо приветствовал Чехова в первую очередь как “сильного, веселого художника слова”?

У нас тоже есть возможность вместе с нашими учениками увидеть “Чехова, творящего слово”. Для этого надо не бояться пробовать. Начать можно прямо сейчас: май еще не наступил… Отложите изучение Чехова до сентября – не пожалеете!

А оставшиеся месяцы можно отдать чтению – Чехова и о Чехове. Упоительное занятие. Правда ведь, вы давно ему не предавались?