Дикой и Кабаниха. Основные черты самодурства (по драме А. Н. Островского “Гроза”)

Моральный – соответствующий местному и изменчивому представлению о том, что хорошо и что плохо. Отвечающий всеобщему понятию о выгоде. Амброз Бирс. Из “Словаря Сатаны” “Внушить массе почтение к своему уму способен лишь тот, кто грубо ниспровергает мнение большинства”, – так когда-то определил самодуров известный американский писатель Эдгар По. Действительно, как можно внушить кому-то свое мнение, весьма сомнительное, если не прибегнуть к общеизвестному и наиболее эффективному способу принуждения.

“Принуждение – красноречие силы”, – еще раз вспомним Амброза Бирса. Самодурство – неотъемлемая часть человеческого фактора. Вопрос: что порождает самодурство? Безнаказанность и отсутствие какого-либо сопротивления.

Самодурство различного рода способна родить толерантность, терпимость. По своей сути терпение не является отрицательным свойством до тех пор, пока оно не превращается в “ослабленную форму отчаяния, замаскированную под добродетель”. И если даже принять тот факт, что герои пьесы А. Н. Островского “Гроза” делятся на “самодуров” и “жертв”, то “жертвы” в данном случае создали сами себя, а “самодуры” приняли силу путем их смирения.

“Кто истинно свободен? – задается вопросом Ф. Н. Глинка. – Тот, кто не раболепствует собственным страстям и чужим прихотям”. Кабаниха и Дикой действительно самодуры, но их присутствие отвечает той среде и той морали, которую принимают и обязаны принимать все, действительно, по закону “всеобщей выгоды”. Социальный и духовный мир жителей города Калинова оказывается совершенно замкнутым.

Новости из большого мира приносит странница Феклуша, и калиновцы с одинаковым доверием слушают и о странах, где люди “с песьими головами”, и о железной дороге, где для скорости “огненного змия стали запрягать”, и о времени, которое “в умаленье стало приходить”. Хочется сказать словами известного классика, что “для глупости нет границ”. В такой “духоте” не может зародиться живая человеческая мысль.

Даже безобидный юродивый Кулигин, “механик-самоучка”, одержимый старинными техническими идеями и цитирующий стихи Ломоносова, обязан подчиняться законам Калиновского мира. Вот на этой благодатной почве отсутствия всякого стремления к прогрессу, даже засилья определенного консервативного страха перед всем новым, еще неизведанным, активно процветает самодурство. Дикой и Кабанова очень жизненные психологические типы. Они не похожи друг на друга, хотя и имеют общую природу происхождения, но несут различную психологическую нагрузку. Для драматических произведений характерно описывать образы при помощи собственной речевой характеристики персонажей и речи других героев.

Непохожесть Дикого и Кабанихи как раз ярче всего передается словами второстепенных лиц: “Шапкин. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет. Кудряш.

Пронзительный мужик Шапкин. Хороша тоже и Кабаниха. Кудряш.

Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот как с цепи сорвался! Шапкин. Унять-то его некому, вот он и воюет!

Кудряш. Мало у нас Парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили” (Д. 1) Интересно тo, что люди, бросающие столь недоброжелательные характеристики в адрес Дикого и Кабанихи, понимают свою беспомощность. Рабская психология заставляет шептаться за спиной, угрожать и смеяться.

Но в лицо хозяину они смотрят с презрительным благоговением, или хотя бы с молчаливой ненавистью. Однако вернемся к Дикому и Кабанихе. Следует обратить внимание на то, что у них разное отношение к деньгам, “Кудряш. Кто ж ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве?

А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится…” (Д. 1) Сам Дикой дает себе по этому поводу исчерпывающую характеристику: “Я отдать отдам, а обругаю.

Потому – только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутреннюю разжигать станет… “Кабаниха же занимается благотворительностью, поэтому вокруг нее собираются такие “странницы”, как Феклуша. Из этих и других характеристик складывается впечатление, что Кабаниха “самодурствует” во имя своих “идеалов” (формальное исполнение традиционного уклада, по-ханжески понятое “благочестие”), а Дикой делает это, чтобы показать свою власть над слабым, ради денег и личной выгоды. Это два разных социально-психологических типа: Кабаниха воплощает в себе старый, изживший себя тип русского провинциального купечества, а Дикой – новый, только еще набирающий силу, тип бесцеремонного дельца, которого полностью захватила власть денег и скупой экономический расчет, он ищет выгоду всюду, не считаясь с чувствами других, подчиненных ему людей, и в своих отношениях с окружающими он строго категоричен: “Я и поважней тебя никому отчета не даю.

Хочу так думать о тебе, так и думаю”, – говорит он Кулигину. В сюжете роль Дикого и Кабанихи похожа не только в том, что это представители старшего поколения, преследующие молодых, мешающие им достичь своего счастья, но и в том, что оба эти образа в некоторой степени трагичны. За внешней комичностью образа Дикого скрывается, подлинное его страдание от жадности и самодурства.

Дикой – сложный психологический тип: он и хотел бы, но не может быть более лояльным с людьми. По-моему, это тип человека с ярко выраженной фобией бедности, банкротства; он паникует при любой, даже ложной угрозе безденежья. А жить иначе он не может, потому что твердо знает, что самый жестокий хозяин – это бывший раб. Знает и боится.

Этот страх уродует его психику и делает его самого рабом своих прихотей и амбиций. Что же касается Кабанихи, то она вся прикована к земле, к земным делам и интересам, она блюститель порядка и формы, отстаивает уклад во всех его мелочных проявлениях, требуя неукоснительного исполнения обряда и чина, нимало не заботится о внутренней сути человеческих отношений. У Кабанихи нет никаких сомнений в моральной правоте иерархических отношений патриархального быта, но и уверенности в их нерушимости тоже нет.

В своем собственном сознании она живет на грани мира и хаоса и чувствует себя чуть ли не последней опорой правильного миропорядка. Она такой же фанатик, как и Катерина, различие в том, что в ее случае нет даже намека на надежду духовного перерождения. Дикой и Кабаниха зомбированы собственными страхами, и при своем положении в обществе и деньгах они такие, как они есть, были и остаются нищими из нищих, так как “величайшая нищета – это нищета сердца”.

(2 votes, average: 3.50 out of 5)

Твір на тему: Дикой и Кабаниха. Основные черты самодурства (по драме А. Н. Островского “Гроза”)