Главные черты поэзии Ф. И. Тютчева

Умом Россию не понять… Ф. Тютчев Как поздней осенью порой Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весной И что-то встрепенется в нас. Это стихотворение Федора Ивановича Тютчева хорошо характеризует главные черты всей его поэзии – философичность и стилистическую простоту.

Особенно часто он затрагивал мотив осени, что подсказывает нам, насколько он ценил Пушкина и в какой мере попадал под обаяние пушкинских стихов. Впрочем, в ранних стихах он откровенно подражает Пушкину: Над этой темною толпой Непробужденного народа

Взойдешь ли ты когда, свобода, Блеснет ли луч твой золотой? А вообще-то Тютчев – весьма благополучный поэт. Он имел и положение в обществе, и отличную службу, и успех у прекрасных дам, верных друзей: Гейне, Шеллинг, Лев Толстой, Фет, Пушкин. Два десятка лет он работал в дипломатическом корпусе за границей, постоянно наезжая в Россию, потом служил на хорошей должности в Министерстве иностранных дел.

Его первый сборник редактировали такие именитые писатели, как И. С. Тургенев и Н. А. Некрасов. Его стихи индивидуальны, хотя порой излишне образны и чересчур философичны. И все же лучшие его темы – темы любви, природы и России – не грешат заумностью и стилистической громоздкостью, они напоминают звонкий, кристально чистый ручей в хвойном лесу. …А там, в торжественном покое

Разоблаченная с утра, Сияет белая гора, Как откровенье неземное…

…Зима недаром злится, Пришла ее пора – Весна в окно стучится И гонит со двора… …Люблю грозу в начале мая, Когда весенний первый гром, – Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом… …И кто в избытке ощущений, Когда бежит и стынет кровь,

Не ведал ваших искушений – Самоубийство и любовь! …Все отнял у меня казнящий Бог: Здоровье, силу воли, воздух, сон, Одну тебя при мне оставил он,

Чтоб я еше ему молиться мог… …Славян родные поколенья Под знамя русское собрать И весть на подвиг просвещенья

Единомысленную рать… Заметно, что поэт большей частью пользуется простым двусложным размером – ямбом. Простые стилистические приемы, порождающие великолепные строки, – признак истинного таланта. Не зря говорят, что простота венчает оба конца шкалы гениальности.

Может, поэтому автор, вдоволь пофилософствовав: …Он милосердный, всемогущий, Он, греющий своим лучом И пышный цвет на воздухе цветущий,

И чистый перл на дне морском… …Есть близнецы для земнородных Два божества – то Смерть и Сон,

Как брат с сестрою дивно сходных – Она угрюмей, кротче он… и отдав дань религии: …Душа готова, как Мария, К ногам Христа навек прильнуть… …О Господи, дай жгучего страданья

И мертвенность души моей рассей… …Был день, когда Господней правды молот Громил, дробил ветхозаветный храм,

И, собственным мечом своим заколот, В нем издыхал первосвященник сам… все равно возвращается к вечным ценностям: …Не все душе болезненное снится: Пришла весна – и небо прояснится…

…О, страшных песен сих не пой Про древний хаос, про родимый! Как жадно мир души ночной

Внимает повести любимой! … Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик – В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык…

Тютчев при всем его увлечении славянофильством относился к России с трезвостью математика. Он не восторгался “роковым Севером”, который стал для него “сновиденьем безобразным”, он не скрывал своего неприятия тех мест, где родился: Итак, опять увиделся я с вами, Места немилые, хоть и родные. Впрочем, не только к России относился поэт реалистично.

Он и себя самого анализировал беспощадно: Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная – есть ложь. Этот анализ порой вторгал его в пессимизм: Судьба, как вихрь, людей метет,

И рад ли ты, или не рад, Что нужды ей?.. Вперед, вперед! А иногда – в философское отчаяние, где сон подобен смерти: …Я в хаосе звуков лежал оглушен,

Но над хаосом звуков носился мой сон… Видно, такова судьба большого поэта: жить большей частью в стихах, умирать в них и в них возрождаться. Впусти меня! – Я верю, Боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..