Игорь Северянин – поэт серебряного века

Тонкий знаток и строгий критик В. Я. Брюсов писал: “Не думаю, чтобы надобно было доказывать, что Игорь Северянин – истинный поэт. Это почувствует каждый, способный понимать поэзию, кто прочтет “Громкокипящий кубок””. О талантливости Северянина писали А. Блок, Ф. Сологуб, О. Мандельштам, М. Горький, В. Маяковский, А. Толстой.

Северянин начал писать стихи в 8 лет и называл их “поэзами”.

Слава пришла к Северянину после выхода в свет его сборников “Громкокипящий кубок”, “Златолира”, “Ананасы в шампанском” (1913-1915). Стихи поэта имели мало общего с западным футуризмом. В них возникают причудливые образы “фарфоровых гробов”, “олуненных оленей”, “муаровых платьев”, “ягуаровых пледов”.

Поэтический мир Северянина проступал в интерьерах дымных ресторанов, будуаров, где царят легкая любовь и праздник. Таков, например, его “Шампанский полонез”:

Шампанское, в лилии журчащее искристо, – Вино, упоенное бокалом цветка. Я славлю восторженно Христа и Антихриста Душой, обожженною восторгом глотка!

Нередко Северянина воспринимали как “легкого” поэта, стихи которого служат лишь развлечением. Но от внимательного читателя не ускользало понимание поэтом исторических сдвигов эпохи. В стихотворении “Увертюра” среди пышных фраз, воссоздающих интерьер ресторана, находим четко сформулированную цель автора: “Я трагедию жизни претворю в грезо-фарс…”:

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, игристо, остро! Весь я в чем-то норвежском! весь я в чем-то испанском!

Вдохновляюсь порывно! и берусь за перо!

Северянин первым ввел в обиход авторское исполнение стихов с эстрады. Он называл свои выступления перед публикой “поэзоконцертами”. Поэт не читал стихи, а пел их.

Он объехал всю страну, собирая на свои концерты толпы восторженных поклонниц.

Позовите меня – я прочту вам себя, Я прочту вам себя, как никто не прочтет… Кто не слышал меня, тот меня не постиг

Никогда – никогда, никогда – никогда!

Своей шумной славой поэт не тяготился. Скорее, наоборот. Северянин знал, что он талантлив, и не считал нужным скромничать. Мотивы избранничества, культа собственного “я” часто становились поводом для очередной поэзы:

Мой стих серебряно-брильянтовый Живителен, как кислород. О, гениальный!

О, талантливый! – Мне возгремит хвалу народ. Я – я! Значенье эготворчества – Плод искушенной Красоты.

Широкому читателю Северянин запомнился строчками из “Эпилога” к первой книге его “поэз” “Громкокипящий кубок”:

Я, гений Игорь Северянин, Своей победой упоен: Я повсеградно оэкранен!

Я повсесердно утвержден!

Безмерной радостью жизни наполнено стихотворение “Не мне в бездушных книгах черпать…”. Поэт выступает против разрушающего воздействия общества и среды на чистую душу человека. Он доверяет своей интуиции художника в деле познания красоты мира. Сухие, оторванные от жизни ученые книги не могут дать настоящего счастья:

Не мне в бездушных книгах черпать Для вдохновения ключи, – Я не желаю исковеркать Души свободные лучи! Я непосредственно сумею Познать неясное земле…

Я в небесах надменно рею На самодельном корабле! В моей душе такая россыпь Сиянья, жизни и тепла,

Что для меня несносна поступь Бездушных мыслей, как зола.

Пытаясь сохранить от посягательств свой внутренний мир, поэт с максимализмом юности отказывается и от учителей в поэтическом мастерстве, и даже от культуры с ее ценностями, что соответствовало установкам футуризма:

Не мне расчет лабораторий! Нет для меня учителей! Парю в лазоревом просторе

Со свитой солнечных лучей! Какие шири! дали! виды! Какая радость! воздух! свет! И нет дикарству панихиды,

Но и культуре гимна нет!

Стихотворение “Когда ночами…” представляет собой зарисовку-настроение. В нем отражен характерный для творческой манеры Северянина переход одного чувства в другое и природный оптимизм. Начавшись с грустных нот, к концу оно становится жизнеутверждающим:

…А сердце плачет, а сердце страждет, Вот-вот порвется, того и ждешь… Вина, веселья, мелодий жаждет, Но ночь замкнула, – где их найдешь?

Сверкните, мысли! Рассмейтесь, грезы! Пускайся, Муза, в экстазный пляс! И что нам – призрак!

И что – угрозы! Искусство с нами – и Бог за нас!..

Радостью, восторгом и восклицательными знаками наполнено стихотворение “Весенний день”. Герой весел, молод, влюблен, готов обнять весь мир, его душа рвется и поет:

Скорей бы – в бричке по ухабам! Скорей бы – в юные луга! Смотреть в лицо румяным бабам! Как друга, целовать врага!

Шумите, вешние дубравы! Расти, трава! Цвети, сирень! Виновных нет: все люди правы

В такой благословенный день!

И. Северянин объявлял себя поэтом-историком. У современников эти заявления вызывали улыбки, поскольку “историзма” творчество Северянина не содержало. Однако в его стихах отражались определенные стороны жизни. Биография поэта становится стержнем, на который нанизывается все остальное содержание:

Родился я, как все, случайно… Был на Гороховой наш Дом.

Точность автобиографических деталей прослеживается и в поэме “Падучая стремнина”:

Я вспоминал свою любовь былую, Любовь души двенадцативесенней, К другой душе пятью годами старше, – Я вспоминал любовь к кузине Лиле, Смотря на эти, милые когда-то

По детским впечатлениям места…

Поэт называет настоящее имя своей двоюродной сестры. Кроме того, его стихи имеют точную датировку с указанием числа, месяца, а иногда и места, где они были созданы. Северянин-поэт, таким образом, избрал себя в качестве объекта исследования.

Стремясь уйти от трагедии надвигающейся революции, поэт придумывает волшебную страну Миррэлию, названную так в честь восхищавшей его поэтессы-современницы Мирры Александровны Лохвицкой. В этой идеальной стране все живут по законам любви и гармонии с природой. Это край “ландышей и лебедей”, двенадцати “принцесс”,

Где нет ни больных, ни лекарства, Где люди не вроде людей…

Стихи о Миррэлии находили отклик в душах читателей, также ощущавших наступление исторических катаклизмов. В них отразились невозможность повлиять на ход событий, стремление укрыться от революционных бурь.

Тема любви – широчайшая в лирике Северянина. Ей посвящены такие стихотворения, как “Примитивный романс” и “Стансы”. Лирический герой тоскует о возлюбленной. Его обращения к ней наполнены ласковой нежностью, тоской разлуки, уверениями в любви:

Моя ты или нет? Не знаю… не пойму… Но ты со мной всегда, сама того не зная.

Простишь ли ты мои упреки, Мои обидные слова? Любовью дышат эти строки,

И снова ты во всем права!

Северянин известен как виртуоз стихосложения. Он создал множество неологизмов, но это не усложнило смысл его стихов. Поэт сознательно не принимал ничего усложненного, трудного и заумного:

В парке плакала девочка: “Посмотри-ка ты, папочка, У хорошенькой ласточки переломана лапочка, – Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю”…

Простота, искренность и цельность составляют одну из черт поэзии Северянина. Он воспевал любовь, радость бытия, природу, прекрасную в своем совершенстве.

Проснулся хутор. Весенний гутор Ворвался в окна… Пробуждены Запели – юны – У лиры струны.

И распустилась сирень весны.

Поэт всегда подчеркивал, что он “вне политики”, называл себя “соловьем без тенденций”. В начале марта 1918 года он уезжает в далекий эстонский поселок и принимает эстонское гражданство. В России в это время начался голод, царила смута.

Северянин превратился в эмигранта, утратил родину, былую славу, остался без средств к существованию. Большое место в его поэзии стала занимать тема утраченной родины:

Стала жизнь совсем на смерть похожа: Все тщета, все тусклость, все обман. Я спускаюсь к лодке, зябко ежась,

Чтобы кануть вместе с ней в туман… Чтоб целовать твои босые Стопы у древнего гумна, Моя безбожная Россия,

Священная моя страна!

Поэтическое наследие Игоря Северянина, с его яркими красками, умением радоваться жизни и создавать эту радость, с его проникновенной сыновней любовью к родине, оставило значительный след в развитии русской поэзии Серебряного века.