“Конармия”, анализ сборника рассказов Исаака Бабеля

Одной из самых сложных тем литературы о Гражданской войне 1918-1920 годов в России стала тема вхождения героя-интеллигента в революцию. В государстве победившего социализма, где основными классами стали рабочие и крестьяне, не нашлось места представителям интеллигенции. С легкой руки Д. Фурманова и его героя – легендарного комдива Василия Ивановича Чапаева – девизом эпохи стала фраза: “Мы университетов не кончали”, комментирующая знаменитый тезис В. И. Ленина о том, что каждая кухарка может управлять государством.

Следовательно, необходимость в грамотных людях, профессионалах своего дела отпадала сама собой.

Самым главным недостатком интеллигентных людей считалась их “мягкотелость” – неспособность быть “железными”, то есть принимать жесткие решения и безжалостно расправляться с врагами революции. Эта проблема ярче всего освещена в книге “Конармия” Исаака Бабеля. Бабель – участник Гражданской войны.

В 1920 году, взяв себе псевдоним Кирилл Васильевич Лютов (так будут звать и героя-рассказчика в “Конармии”), он ушел в Первую Конную армию корреспондентом газеты “Красный кавалерист”.

Положение Бабеля среди красноармейцев было непростым. Исследовательница его творчества Г. Белая очень точно и емко его охарактеризовала: “Еврей среди казаков”, он был обречен на одиночество. Интеллигент, сердце которого содрогалось при виде жестокости и разрушении культуры, он мог быть обречен на одиночество вдвойне”.

Его позиция, по словам Г. Белой, может быть выражена так: “нераздельность и неслиянность с революцией”.

Ярче всего этот трагизм выражен в Рассказе “Мой первый гусь” . Там описывается приезд рассказчика в дивизию Первой Конной, где он сразу чувствует себя человеком второго сорта, потому что грамотный, а в оценке начдива – “паршивенький, очки на носу”, за которые здесь “режут”. Тот факт, что рассказчик является кандидатом прав Петербургского университета, тоже не делает ему чести – значит, он “из киндербальзамов”, то есть маменькин сынок. Казаки встречают враждебно: выбрасывают за ворота сундучок, издеваются над ним, доходя до самых низменных инстинктов.

Чтобы прокормить себя, Лютову приходится убить гуся, расхаживающего по двору. И только когда “гусиная голова треснула под сапогом, треснула и потекла”, один из казаков сказал: “Парень нам подходящий”. Получается, что слиться с революционной массой можно, лишь совершив убийство, по сути, доказав свою способность к насилию и жестокости. Только вот сердце рассказчика, “обагренное убийством”, во сне “скрипело и текло”.

Это означало, что Кирилл Лютов, принятый в круг красноармейцев, никогда не станет таким, как они, потому что даже во сне не может забыть о цене такого поступка.

Лютов во многом противоположен этим людям. Разница их позиций и взглядов, самих принципов, по которым организован внутренний мир казаков, хорошо видна в Рассказе “Письмо” . В произведении дословно приводится письмо матери, продиктованное рассказчику Василием, самым младшим в семье Курдюковых. В первых строках письма он просит “заколоть рябого кабанчика” и обмывать от чесотки ноги оставшемуся дома коню.

И только после сообщается о том, что “папаша порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова”, а затем другой брат, Семен Тимофеич, “кончали папашу”. С жалостью пишет мальчик о том, что не может подробно описать, как все это происходило, потому что “был усланный со двора”.

Автор уверен, что это письмо “не заслуживает забвения”, потому что является свидетельством страшного искажения сознания в эпоху Гражданской войны, утраты даже самых примитивных представлений о различении добра и зла, жестокости и милосердия.

Сам Лютов не может принять убийства, даже если это необходимая мера. В Новелле “Смерть Долгушова” смертельно раненный в живот казак просит Лютова “патрон на него стратить”. Для него это настоящее спасение, потому что “шляхта наскочит – насмешку сделает”.

Спасти его уже не удастся: “Живот был вырван, кишки ползли на колени и удары сердца были видны”. Но даже в этой ситуации рассказчик не может переступить через кровь человека. За него это сделает казак Афонька Бида. Вложить пистолет в рот и выстрелить – этот шаг Афоньке тоже дается непросто: недаром он грозится потом убить и самого Лютова.

Так автор подчеркивает, насколько мучительным бывает для человека выбор в условиях войны.

Порой сделать правильный выбор, по мысли Бабеля, практически невозможно, потому что невозможно отличить ложь от правды. Герой Рассказа “Гедали” , старый еврей, “крохотный” старик в дымчатых очках, “одетый в потешный зеленый сюртук до полу”, в своей старинной лавке хранит память о человечестве среди всеобщего беспамятства.

Это “маленький человек”, чьи мечты о счастье весьма просты. Он знает: революция провозгласила, что совершается для простых людей, во имя человека и “имеет целью утверждение его счастья”. Однако Гедали никак не может уразуметь, почему контрреволюция и революция ничем не отличаются.

И там и там стреляют, убивают, а хорошие люди не должны убивать. “Революция – это хорошее дело хороших людей”, – уверен Гедали. Но если они убивают, значит, это плохие люди?

Старый еврей просит рассказчика объяснить, где революция и где контрреволюция. Он, одинокий маленький мыслитель, мечтает о другой революции. Он хочет, чтобы был “Интернационал добрых людей”, которые не кушают с порохом, приправляя кровью.

Это должны быть те, кто придет к людям “с добром, с Богом на устах и в душе”.

Почти такой человек и появится в другом рассказе “Конармии”: Новелла “пан Аполек” выражает мысль автора о братстве всех людей. Он хочет следовать примеру героя, странного художника, рисующего людей в образе святых при жизни. Аполек рассказывает Лютову “укрытое от мира Евангелие” – историю Иисуса и Деборы. Их сын скрыт священниками – а это значит, что каждый из ныне живущих людей может оказаться потомком Иисуса.

Если верить пану Аполеку, он им и является. В каждом человеке есть частица Бога; увидеть ее, зафиксировать, напомнить о ней самим людям – в этом и состоит главный смысл работы Аполека.

Тогда рассказчик, почувствовавший всю “прелесть и мудрость” жизни пана Аполека, призывает принести в жертву новому обету “сладость мечтательной злобы, горькое презрение к псам и свиньям человечества, огонь молчаливого и упоительного мщения” – все то, что разъединяет людей.

Эта идея не спасла Исаака Бабеля: его книга получила отрицательную оценку со стороны советского руководства, и в 1940 году он был расстрелян, а его произведения до конца 50-х годов находились под запретом.

Самосадкина Екатерина