Кто же такой Печорин?

Попытка разбора урока литературы

Публикуя материал нашего постоянного автора, известной московской учительницы И. Щербины, мы идем на определенный риск: уж очень необычен сам жанр статьи. Это размышления, которые сделаны во время посещения урока коллеги, молодой начинающей учительницы, разбирающей с девятиклассниками “Героя нашего времени”. Всем нам приходится время от времени ходить на чужие уроки или принимать кого-то у себя, мы научились по определенному шаблону проводить анализ и самоанализ уроков, но кажется, что после обсуждения еще что-то все время остается невысказанным. Методические сомнения, упущенные выгодные моменты урока, неиспользованные ходы, а может быть, и ощущение провала – во всем этом мы редко по-настоящему признаемся и самим себе (чтобы иметь силы работать дальше), и другим (чтобы не обижать). Между тем, как это ни тяжело, мы должны в своем педагогическим труде учиться “отличать пораженье от победы”.

Материал И. В. Щербины дает возможность пойти по этому непростому пути.

“Княжна Мери” – между прочим, семьдесят страниц весьма непростого текста, рассматривать который на занятии можно под любым углом зрения. Не будем формалистами: записывать тему урока на доске или в тетради, наверное, нужно, но не обязательно, однако нельзя не обозначить ее вовсе. “Разбор главы” – помилуйте, это не тема урока (так, во всяком случае, нас учили). А именно так, словами учителя: “Мы с вами начнем разбирать “Княжну Мери””, – урок и начался, завершился же обсуждением того, “что нового мы узнали из этой главы романа о Печорине, раскрывает ли она его тайну”. “Кольцевая” композиция урока, связь его начала и финала, таким образом, выдержана не вполне.

Задача выяснить что-либо новое о Печорине и разгадать “тайну” не была поставлена изначально. Поскольку первым прозвучал вопрос: “С чего начинается глава?” – логично было бы услышать в финале что-то вроде “Чем глава завершается?”

При анализе этой главы традиционно разбирается в первую очередь образ Печорина. На уроке, который мы сейчас вспоминаем, происходило именно это: рассматривался портрет героя, проводилось сопоставление его с Грушницким, делались попытки обозначить какие-то грани личности Печорина, разбирались его взаимоотношения с Верой и княжной Мери. Именно эти действия и определили построение урока, его этапы.

Более четкого структурирования не было, не считая попытки сделать вывод после сопоставительной характеристики Печорина и Грушницкого, а также итогового заключения. Теперь все по порядку.

На первом этапе урока был задан вопрос: как Печорин встречается с Грушницким и каково его отношение к Грушницкому? Прозвучал ответ “плохое отношение”, после чего учительница попросила обратиться к тексту и остановила внимание на словах Печорина: “Я его также не люблю: я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать”. В связи с этим прозвучали вопросы, чем закончились отношения героев и “можно ли доказать, что это фатум или случайность”. Выяснили, что не случайность, так как Печорин сам стал провоцировать развитие конфликта. Впрочем, слова “конфликт”, “завязка” не употреблялись, хотя сам текст в какой-то мере провоцирует на это, ибо Печорин говорит: “Завязка есть!

Об развязке этой комедии мы похлопочем”.

Попутно о работе с текстом. Известно, что это обязательное требование к уроку литературы подчас реализуется формально. Текстом “подтверждают”, “доказывают” то или иное собственное утверждение. Как и в нашем случае: Печорин “плохо” относится к Грушницкому – докажи это текстом. Вроде бы внешне все правильно, но нюансы взаимоотношений героев утрачены, поскольку цитируются только те слова, которые подтверждают “плохое” отношение Печорина.

Вспомним, Печорин говорит: “Я его Также не люблю…” Этому предшествует пространная характеристика Грушницкого, объясняющая и “не люблю”, и “также”. Она принципиально важна хотя бы потому, что там сказано: ” Я его понял, и Он за это Меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях”. Речь идет о таком принципе обращения к тексту, когда мы идем не от себя к нему, а, наоборот, от текста к осмыслению.

Переход к следующему этапу осуществляется без логической “подводки”. Одному из учеников предлагается воспроизвести на доске заполненную дома таблицу, в которой содержится фактический материал для сопоставительной характеристики Печорина и Грушницкого. Рассматриваются телосложение, цвет волос, глаза и т. п. Когда работа с помощью учителя завершена, дается задание: “А теперь сравни их и сделай вывод об этих двух героях”. Неудивительно, что вывод получается такой: “Их портретные характеристики – полная противоположность”. Данное резюме отнюдь не служит отправной точкой для дальнейшего рассуждения, а повисает в воздухе.

Цель проведенной работы, таким образом, совершенно неясна. Между тем в самом процессе работы совершен ряд ошибок. Насколько они принципиальны, судите сами.

Возьмем тот же портрет. Описание внешности Грушницкого дается в романе компактно в том месте, где Печорин-повествователь впервые упоминает о нем. Там как раз и сказано, что он “хорошо сложен, смугл и черноволос”. “Блондин” Печорин вовсе не сравнивает его с собой (о его телосложении, цвете волос и глазах речь шла в предыдущих главах), он обращает внимание совсем на другие детали: солдатскую шинель, которую юнкер Грушницкий носит “по особенному роду франтовства”, манеру закидывать голову назад, крутить усы, не слушать собеседника, изображать “существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям”, “драпируется в… чувства”, “трагическая мантия”.

Другими словами, гораздо более важны те портретные детали, которые связаны с характером Грушницкого, и в первую очередь, конечно, шинель. Ее место в образной системе романа и следует, на наш взгляд, установить.

Обратим внимание на наиболее важные моменты. Шинель, как мы помним, играет принципиальную роль в знакомстве Грушницкого с княжной Мери: она принимает его за разжалованного (возможно за дуэль) офицера. Кстати, в сцене у колодца стоит обратить внимание на то, что действие происходит 11 мая, на Кавказе в мае тепло, а Грушницкий, как мы помним, носит толстую шинель (зачем?).

Далее об этой шинели Печорин снова упоминает, описывая свою встречу во время конной прогулки с блестящей кавалькадой: Грушницкий “сверх толстой солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облачении”.

Это замечание Печорина получает особый смысл, если вспомнить, что он только что дал (единственный раз во всем журнале!) подробнейшее описание собственного костюма, служащего для прогулок по степи. “…Что касается до этой благородной боевой одежды, я совершенный денди: ни одного галуна лишнего; оружие ценное в простой отделке, мех на шапке не слишком длинный, не слишком короткий; ноговицы и черевики пригнаны со всевозможной точностью; бешмет белый, черкеска темно-бурая”. Если сравнивать портреты, разбирая “Княжну Мери”, то, может быть, логичнее эти два?

Грушницкий с нетерпением ждет повышения в чине и возможности носить офицерский мундир. Вернер предрекает ему неудачу у княжны: “…Солдатская шинель к вам очень идет, и признайтесь, что армейский пехотный мундир, сшитый здесь, на водах, не придаст вам ничего интересного. Видите ли, вы до сих пор были исключением, а теперь подойдете под общее правило”. Однако Грушницкий судит иначе: “О эполеты, эполеты! ваши звездочки, путеводительные звездочки…

Нет, я теперь совершенно счастлив”. Чуть позже Грушницкий явится к Печорину “в полном сиянии армейского пехотного мундира”. Здесь функция костюма достигает своей кульминации: “эполеты неимоверной величины были загнуты кверху в виде крылышек амура”, “черный платок, навернутый на высочайший подгалстушник”.

Вот текст – задавайте ваши вопросы! От них идите к сцене на балу – развязке темы костюма (Мери: “Не правда ли, мсье Печорин, что серая шинель гораздо более идет к мсье Грушницкому?”). Далее – к портретным деталям другого рода, отображающим психологическое состояние Грушницкого на разных этапах интриги с дуэлью (“у него такой гордый и храбрый вид” – “посмотрел на меня довольно дерзко” – “стоял передо мною, опустив глаза, в сильном волнении” – “во взгляде его было какое-то беспокойство, изобличавшее внутреннюю борьбу” и т. д.).

Ограничиться наблюдением “хорошо сложен, смугл и черноволос” ну никак нельзя при таком обилии в тексте значимых портретных деталей.

Вернемся к уроку. Он продолжается в режиме довольно живого диалога между учителем и двумя учениками вокруг конфликта Грушницкого и Печорина. Вот несколько вопросов и ответов.

– Каков характер Печорина?

(Он замкнутый, скрытный.)

– О чем свидетельствуют его размышления в журнале?

(Печорин не живет, а рассуждает.)

– Как относятся герои к Мери?

(Грушницкий влюблен, Печорин играет ее чувствами.)

– Почему Печорин убивает Грушницкого?

(Потому что он ему надоел. Потому что он играет людьми.)

Главное, на наш взгляд, очевидно: вопросы направлены на то, чтобы выявить уровень восприятия прочитанного. Ответы показывают, что те, кто их дает (напомним, в основном это два бойких подростка), Роман читали и, разумеется, в силу возраста и читательского опыта как-то осмыслили. Выявление восприятия – это этап подготовительный, за ним должны следовать вопросы, создающие проблемную ситуацию, стимулирующие к перечитыванию.

Гипотетическая проблемная ситуация “торчит” из каждого заданного вопроса. Приведем примеры.

– Вы утверждаете, что Печорин замкнутый. В таком случае прокомментируйте такие фрагменты: “Я не умолкал: мои анекдоты были умны до глупости, мои насмешки над проходящими мимо оригиналами были злы до неистовства… Я продолжал увеселять публику до захождения солнца”, “…Теперь у меня каждый день полон Дом, обедают, ужинают, играют…”

– Вы говорите, что Печорин не живет, а рассуждает. Вот начало одного из его рассуждений: “С тех пор, как я живу и действую…” Итак, герой утверждает, что не только размышляет, но и действует. Готовы ли вы уточнить ваш ответ?

– Вы говорите, что Грушницкий влюблен в Мери. Уточните: он влюблен на всем протяжении действия или его чувства меняются? Что об этом говорят его дальнейшие поступки?

Неожиданно на уроке звучит вопрос: кто такой Вернер, как его описывает автор? Один из мальчиков долго читает фрагмент о Вернере, затем пересказывают, как к нему относится водяное общество.

Роль Вернера многопланова. Он непосредственный участник интриги от завязки до развязки. Он антипод Грушницкого: в их характеристиках, следующих одна за другой, есть ряд параллельных мест.

Приведем несколько цитат. О Грушницком: “он хорошо сложен, смугл и черноволос”, о Вернере: “был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок”. О Грушницком: “он из тех людей, которые… нравятся романтическим провинциалкам до безумия”, о Вернере: “бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия… надобно отдать справедливость женщинам… они имеют инстинкт красоты душевной”. О Грушницком: “носит, по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель”, о Вернере: “в его одежде заметны были вкус и опрятность”. О Грушницком: “его цель – сделаться героем романа”, о Вернере: “молодежь прозвала его Мефистофелем”.

О Грушницком: “Я его понял, и он меня за это не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях”, о Вернере: “мы друг друга скоро поняли и сделались приятелями”. Самый простой способ использовать этот материал на уроке – задаться вопросом, как параллельные места в характеристиках Грушницкого и Вернера, а также отношения с этими героями отображают характер того, кто о них рассказывает, – Печорина.

Несомненно, стоит проследить и роль Вернера в интриге, и его поведение в финале “комедии”. Может быть, спросить: как характеризует Печорина его последний разговор с Вернером?

Следующий вопрос урока прелестен в своей непосредственности: “Кого из персонажей мы еще не разобрали?” Выяснилось, что Мери. Далее – вполне в соответствии с логикой предыдущих вопросов: портрет, почему вначале предпочла Грушницкого, что ей больше всего нравится в Печорине…

И наконец – “Кто же такой Печорин?” Начинают выяснять, какие черты были у Печорина в детстве. Для этого используют материал монолога “Да такова была моя участь с самого детства!” Стоит ли укорять молодую учительницу за то, что она повторяет ошибку многих своих коллег, да и авторов иных учебников? Ну не обращают они внимания на обстоятельства, в которых произносится монолог, принимая за чистую монету сказанное Печориным, “принявшим глубоко тронутый вид”, живописующим перед княжной образ этакого романтического злодея.

Вот он закончил, посмотрел в глаза княжны: “в них бегали слезы”. “Рука дрожала”, “щеки… пылали”. “Ей было жаль меня!” – констатирует Печорин, только что реализовавший очередной, важнейший этап своего плана по завоеванию сердца княжны.

Кто же такой Печорин? Размышляя в ночь перед дуэлью, Печорин запишет в журнал: “Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие – мерзавец!

И то и другое будет ложно”.

Между тем на уроке выясняется, почему Печорин не женится на Мери. Кто-то говорит, что он ухаживает за Мери, чтобы вызвать ревность Веры. Напомним, на самом деле как раз Мери служит “прикрытием” в возобновленном романе с Верой. Впрочем, в какой-то момент желание вызвать ревность Веры, чтобы ускорить встречу с ней наедине, у Печорина все-таки присутствует. Однако нюансы взаимоотношений “взрослых” героев не вполне понятны детям, а может быть, и их юной руководительнице.

Что ж, мы им это с удовольствием простим.

Хотя и заметим, что дискуссия на матримониальную тему на этом не иссякла. До конца урока еще минут пятнадцать, и почти полностью это время уходит на то, чтобы выяснять, кто же такая Вера, любит ли она Печорина и почему он все-таки не хочет догнать ее (уже после того, как загнал коня) и связать с ней свою судьбу.

К тексту романа уже никто не обращается. О письме Веры (“ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей… без которых жизнь скучна и однообразна”) и параллельных местах из размышлений Печорина перед дуэлью (“я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия, я только удовлетворял странную потребность сердца…”) речь, естественно, тоже не идет. Обсуждается, бросила бы Вера мужа или не бросила, если бы Печорин все-таки догнал ее.

В финале урока прозвучал вопрос: “Можно ли утверждать, что эта глава раскрывает тайну личности Печорина?” Стоит ли говорить, что ответ был: “Да”. Послушаем еще раз самого героя: “…Я никогда сам не открываю своих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться”.

Наверное, это правильно, что в двадцать лет (возраст учительницы), а тем более в четырнадцать (возраст ее учеников) кажется, что загадку Печорина, Базарова, Раскольникова разгадать просто. Чувствуешь себя брюзгой. Это грустно… Открытое, улыбчивое лицо девушки, ее воодушевление, ответный энтузиазм учеников – разве это ничего не стоит?

Конечно же, стоит, и дорогого стоит. А мастерство или хотя бы достойное владение ремеслом – это дело наживное. Так это или не так, коллеги?