“Московские повести”

p>Особенно ярко литературный талант Ю. Трифонова проявился в цикле “московских повестей”, где нет острейших общественно-идеологических столкновений и эпических описаний, подобно “Студентам” и “Утолению жажды”. Действие повестей разворачивается в рядовых московских квартирах и обыкновенных дачных владениях. Трифонов стремился, чтобы в его персонажах – инженерах, научных сотрудниках, преподавателях, актрисах – читатель смог угадать себя.

Он утверждал, что его проза “не про каких-то мещан, а про нас с вами”. С одной стороны обычные горожане показаны в бытовых ситуациях (в обменах квартир, болезнях, мелких стычках друг с другом и начальством, в поисках заработка, интересной работы), а с другой – сопряжены с нынешним, прошлым и отчасти будущим временем. “История присутствует в каждом сегодняшнем дне, в каждой судьбе. Она громоздится могучими невидимыми пластами – впрочем, иногда видимыми, даже отчетливо – во всем том, что формирует настоящее”, – отмечает Трифонов. Именно потому нельзя назвать “московские повести” бытовыми и направленными против мещанской морали.

Да, в каждой из них непременно присутствует один и даже несколько прагматиков-корыстолюбцев, которые цепляются за материальное благополучие, карьеру любой ценой. Таких, как они Трифонов называет “железными мальчиками”, обозначая словом “недочувствие” их цинизм и неспособность (а нередко и нежелание) понимать другого человека. Иронически-сатирическое отношение к этому разряду персонажей показывает, что они ясны и неинтересны автору. Трифонова интересуют ищущие, эволюционирующие, по-своему тонкие герои.

Именно с ними связаны проблемы, которые всегда стояли перед русской литературой и особенно проявились в наши дни: нравственная свобода человека перед лицом обстоятельств. В качестве таких обстоятельств в “московских повестях” выступают мелочи быта, характерные для А. Чехова – любимого писателя Ю. Трифонова. Подобное следование традиции привело его к объективации роли автора и крайне сложному соотношению автора и рассказчика-повествователя.

Ю. Трифонов стремится избежать оценок, вместо чего он вводит в произведение множество сюжетных линий, переплетения которых раскрывают центральную идею автора. Писатель с иронией характеризовал это как “усиление плотности, густоты и насыщенности письма. В этом случае книга уподобится густому, наваристому “борщу у хорошей хозяйки”.

Иногда Ю. Трифонов прибегает к форме “романов сознания”, где персонажи придаются рефлексии, вспоминая о событиях и думах прежних лет. Подводя “предварительные итоги”, герои пытаются понять, чем же была их жизнь, обвиняют себя и ищут оправдания, а автор словно фиксирует их мысли и аргументы. И лишь какая-нибудь деталь, случайная подробность высвечивает настоящую позицию автора.

Сам Трифонов называет это вмешательством в “гомеопатических дозах”. Таким может быть полисемантический характер названия. В “Предварительных итогах” не только подводятся итоги получившего инфаркт героя, но и автор размышляет о смысле жизни и предназначении человека.

Жизнь другого человека, иной образ жизни, далекий от стандартного стиля поведения персонажей, раскрывается в повести “Другая жизнь”. Для Ю. Трифонова это становится ключевой проблемой книги.