Москва в комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума”

В конце зимы 1824 г. по Москве распространился слух, будто появилась пьеса, в которой высмеяно московское высшее общество, изображенное зло и карикатурно. Автором этой пьесы был Александр Сергеевич Грибоедов. Талантливый русский дипломат и писатель не случайно избирает местом действия своей пьесы московские гостиные. Колыбелью автора была аристократическая Москва. Москва просвещенная и вольномыслящая воспитала его ум и сердце.

Москва народная, героическая укрепила его любовь ко всему русскому. Комедия “Горе от ума” – суровое обличение того мира, в котором процветают крепостники. Пьеса расходилась в списках по всей стране, но не только потому, что вопросы, поднятые в ней, были невероятно актуальными, но и потому, что комедия отличается удивительной реалистичностью. Главное действующее лицо пьесы далее не Чацкий, который, безусловно, высказывает дорогие автору мысли, а вся Москва, все люди, населяющие ее.

Вначале образ столицы складывается из портретов отдельных героев, но в третьем и четвертом актах эти портреты оживают в многочисленных персонажах, гостях на званом обеде в доме богатого московского барина Павла Афанасьевича Фамусова. “На всех московских есть особый отпечаток”, – говорит хозяин дома, умеющий давать людям меткие характеристики. Действительно, москвичи не похожи на жителей других городов. В монологах Чацкого и Фамусова даются описания отдельных людей, которые обозначают для читателя общие черты принадлежности к “московским”. Чацкий и Фамусов говорят о разном по-разному.

Фамусов – “старинный, верный член” Английского клуба, который “весь свой век пропрыгал на балах”. Тон Чацкого становится все более и более суровым. Следующий, кого упоминает герой пьесы, – любитель крепостного театра, чей “дом зеленью раскрашен в виде рощи”, но сам он “толст, его артисты тощи”. Упоминает Чацкий и о принятой в Москве системе воспитания, когда родители стремятся набрать детям “учителей полки, числом поболее, ценою подешевле”.

Москвичи видят спасение в немцах и французах, а результат – не только отсутствие представлений о национальной культуре, но и дикое “смешение языков: французского с нижегородским”. Монолог Чацкого разворачивает перед нами колоритную галерею обитателей Москвы. Но это взгляд с одной стороны. Во втором действии свое представление о москвичах высказывает Фамусов. Мы видим почтенных московских бар, которых молодежь должна считать образцом для подражания.

Чацкий восклицает: “Нет, свет уж нынче не таков”, – но так ли это? Мне кажется, что развитие действия пьесы доказывает обратное. В третьем действии мы встречаемся с москвичами на балу у Фамусова. Основу комизма здесь составляет, на мой взгляд, тема огромной власти московских дам.

Еще Фамусов отмечает: А дамы? – сунься кто, попробуй овладей; Судьи всему, везде, над ними нет судей.

Платон Михайлович Горич – бывший товарищ Чацкого – попал под каблук своей жены. Княгиня Тугоуховская с шестью дочерьми, озабоченными лишь удачным замужеством, помыкают старым князем. Один из самых колоритных образов – старая московская барыня Хлестова.

Наверное, мнения таких барынь больше всего боится Фамусов. Недаром последними словами комедии является его реплика: Ах!

Боже мой! Что станет говорить Княгиня Марья Алексевна! Да, женская власть в Москве сильна.

Но Москва уже не может прожить и без таких людей, как Загорецкий, умеющих услужить всем. Значительное место в комедии занимает Репетилов, который являет собой образ человека, способного опошлить всякое святое дело. И, наконец, главные герои.

Софья – типичная московская барышня, неглупая, но воспитанная не на реалиях жизни, а на французских романах. Скалозуб – типичный аракчеевский солдафон, человек, которого можно назвать слепым исполнителем воли вышестоящего начальства. Но его образ не только комичен. Вспомним размышления Скалозуба о карьере:

Довольно счастлив я в товарищах моих. Вакансии как раз открыты; То старших выключат иных, Другие, смотришь, перебиты. Фамусов – олицетворение “века минувшего” во всей его красе.

Он является убежденным сторонником старых порядков, при этом он уже достиг “степеней известных” и заботится разве лишь о том, чтобы выдать замуж дочь. Все остальные дела его сводятся к тому, чтобы не забыть зайти “на форели”, потому что, как он сам признается: Обычай мой такой: Подписано, так с плеч долой.

Пожалуй, единственное, в чем сходятся Фамусов и Чацкий, – это отрицательное отношение к засилью в русской дворянской среде заграничных мод и вкусов. Чацкий на три важнейших года исчез из российской действительности. А ведь за эти три года утихло послевоенное ликование.

И в последнем монологе Чацкий уже кричит о той толпе, “в любви предателей, в вражде неутомимых, рассказчиков неукротимых, нескладных умников, лукавых простаков, старух зловещих, стариков”, которую он увидел в Москве. Не знаю, изменилось ли что-нибудь в Москве после обличительных монологов Чацкого. Похоже, что нет.

Но можно быть уверенным, что после появления комедии “Горе от ума” москвичи смогли по-новому взглянуть на все то, что их окружало.