Мотивировка расположения повестей в романе “Герой нашего времени”

Внутренняя мотивировка расположения повестей – постепенное проникновение в духовный мир Печорина. Именно эту задачу решает Лермонтов, шаг за шагом освобождая читателя от присутствия рассказчиков. От повести к повести меняются не только фигуры рассказчиков – меняется содержание рассказов о Печорине.

В “Бэле” Максим Максимыч дает почти “протокольное” описание поведения Печорина. Это наблюдательный, честный рассказчик, симпатизирующий столь загадочному для него Печорину. Однако мотивы странного, непоследовательного поведения героя в истории с Бэлой абсолютно непонятны для Максима Максимыча, а, следовательно, скрыты и от второго рассказчика, и от читателя. Недоумение рассказчика лишь усиливает атмосферу таинственности, окутывающую Печорина.

И для самого штабс-капитана, и для повествователя, и для читателей герой, увиденный глазами Максима Максимыча, остается человеком-загадкой. В этом и заключается смысл повести: Печорин заинтриговывает читателя, его личность, “странная”, исключительная, вызывающая недоумение и вопросы, проясняется в следующих повестях.

Максим Максимыч увидел в Печорине противоречивость и сложность, но не смог их объяснить. Внешние контуры печоринского характера очерчены в “Бэле” очень резко: ведь рассказчик говорит о Печорине с солдатской прямотой, ничего не скрывая и не приукрашивая. Печорин холодный, замкнутый человек, повинующийся своим мимолетным желаниям и страстям.

Он совершенно равнодушен к людям, не считается с общепринятой моралью. Люди для него – объект эгоистических “экспериментов”. Быстрая смена настроений и привязанностей – характерная черта Печорина.

Человек храбрый и решительный, он в то же время кажется слишком впечатлительным и нервным.

Таковы итоги наблюдения Максима Максимыча. Между “Журналом Печорина” (его исповедью) и “протокольным” рассказом Максима Максимыча есть рассказ другого типа – интерпретирующее описание внешности и поведения Печорина. Повествователь не просто наблюдает за ним, фиксируя мимику, жесты, детали внешнего облика, а пытается проникнуть в его внутренний мир. Итогом наблюдений является психологический портрет героя.

Этот портрет не рассеивает впечатления о его загадочности, но дает важную подсказку, в чем искать “тайну” личности Печорина – в его душе. Лишь попытка самого героя “душу рассказать” поможет выяснить, почему, например, не смеялись его глаза, когда он смеялся: признак ли это злого нрава, недоверия и равнодушия к людям или глубокой постоянной грусти.

В “Журнале Печорина” образ героя создан в его собственных рассказах-исповедях. Исповедальный характер записок Печорина подчеркнут в предисловии “издателя”: “Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки”. Психологическая достоверность записок подтверждается, по мнению издателя, еще и тем, что они написаны “без тщательного желания возбудить участие или удивление”.

В центре “Журнала” – личность человека, искренне высказывающего наблюдения “зрелого ума” над самим собой. В нем и дается самый важный – “внутренний”, психологический портрет, составленный, как уверял Лермонтов в предисловии к роману, “из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии”. Лермонтов переходит к прямому психологическому изображению своего героя, между читателем и Печориным нет рассказчиков, выводы делает сам читатель на основе своего жизненного опыта.

Возникает вопрос: какова мера искренности героя, где его способность к самоанализу проявляется в наибольшей степени? В “Журнале” используются четыре вида самоанализа Печорина: Самоанализ в форме исповеди перед собеседником.

В монологах, обращенных к доктору Вернеру и княжне Мери, Печорин не лжет, не лицедействует, но и не “расшифровывает” себя до конца; Самоанализ ретроспективный: совершенные ранее поступки и пережитые мысли чувства Печорин вспоминает и анализирует наедине с самим собой, в дневниковых или путевых записях. Этот вид самоанализа впервые появляется в финале “Тамани”, господствует в повестях “Княжна Мери” и “Фаталист” – здесь личность героя раскрывается полнее и конкретнее, чем в искренних, но слишком общих по содержанию монологах-исповедях. Синхронный самоанализ Печорина – постоянный “самоконтроль”, которым сопровождаются все его поступки, высказывания, размышления и переживания.

Возникает впечатление, что за героем наблюдает некто посторонний, придирчиво и беспощадно оценивающий все, что совершает Печорин, а также его внутреннее состояние. В своих записях герой тщательно фиксирует то, что сделал, подумал, ощутил.

Этот вид самоанализа есть во всех трех повестях, но особенно велика его роль в насыщенной резким психологическими поворотами повести “Фаталист”. Самый сложный, но, пожалуй, и самый характерный для Печорина вид самоанализа – психологический “эксперимент” над самим собой и другими людьми. Испытывая себя, герой втягивает в свою орбиту многих людей, делает их послушным материалом для удовлетворения собственных прихотей. Психологические эксперименты Печорина позволяют увидеть его с двух сторон: и как человека действующего (Сфера его активности – частная жизнь), и как человека с иными аналитическими способностями.

Здесь-то и выясняется, что героя интересуют не конкретные, “материальные”, а психологические результаты. Все виды самоанализа с наибольшей полнотой представлены в повести “Княжна Мери”, поэтому она занимает центральное положение – и в “Журнале Печорина”, и в композиции романа. В ней особенно детально раскрывается внутренний мир Печорина, а его “эксперимент” оборачивается трагедией.