Николай Михайлович Рубцов (1936-1971). Биография

Многие советские читатели 70-х годов XX в. ставили знак равенства между двумя известными тогда поэтами – культовым “бардом” Владимиром Высоцким и популярным лириком Николаем Рубцовым. Бытовало мнение, будто оба они, не понятые и гонимые властью, приняли на себя крест изгойничества, в свое время раздавивший Пушкина, Лермонтова, Есенина, Гумилева, Мандельштама, Цветаеву, Пастернака и других отечественных мастеров слова. Возражая против подобных высказываний, литератор С. Куняев указывал на принципиальные различия между этими поэтами.

Судьба Высоцкого, писал он, – это “бешеная, в начале полуподпольная, но потом во многом организованная слава, куча поклонников, театр, пресса, “Мерседесы”, сладкие, ядовитые блага массовой культуры, открытая виза, залы Франции и Америки, пляжи Таити, деньги, репортеры, поклонники… весь могущественный клан людей западной ориентации, мировой антрепризы с деньгами, связями, влияниями аж до самого-самого верха”. Жизнь же Рубцова, продолжал литератор, – это “сиротство, детдом, одиночество, бедность, тралфлот, кировский завод, обшарпанная гармошка, маленький круг друзей (несколько человек!), бескорыстное, подвижническое, монашеское служение поэзии (“душа хранит”), три тощеньких книжонки, изданные при жизни, бездомность, последнее письмо к секретарю обкома с просьбой, чтобы хоть какую-нибудь комнатку дали… Совершенно разные жизни. Общее только одно… умерли молодыми”.

Да и посмертная слава поэтов, по мнению С. Куняева, сложилась совсем по-разному: одному достались громкие почести, освященные авторитетами выдающихся деятелей культуры, другому же – тихая память друзей и непубличная благодарность безвестных поклонников. Возможно, кому-то такая оценка покажется слишком жесткой, но трудно не признать за ней доли истины, без сомнения, полностью оправданной по отношению к Рубцову – поэту, похожему на тот “скромный русский огонек”, который он сам же описал в замечательных строках:

Спасибо, скромный русский огонек, За то, что ты в предчувствии тревожномГоришь для тех, кто в поле бездорожномОт всех друзей отчаянно далек, За то, что, с доброй верою дружа, Среди тревог великих и разбояГоришь, горишь как добрая душа, Горишь во мгле – и нет тебе покоя…

Н. М. Рубцов родился 3 января 1936 г. в городе Емецке Арханельской области. Он был пятым ребенком в простой, но вполне благополучной семье, вскоре после его рождения пополнившейся шестым ребенком. Накануне Великой Отечественной войны Рубцовы перебрались в Вологду, где глава семейства получил высокую должность.

Переезд этот обещал перемены к лучшему, однако жизнь распорядилась иначе: начавшаяся война, смерть матери и уход отца на фронт в течение года превратили счастливых детей в сирот, разбросанных по разным приютам.

В детдомах военной поры было голодно. Обычный дневной паек там сводился к пятидесяти граммам хлеба и тарелке бульона на душу; пытаясь добыть еще какой-то корм самостоятельно, товарищи Коли ухитрялись воровать и печь на кострах турнепс. Однако куда больше, чем от голода, мальчик страдал от одиночества, оторванности от родных и собственной ранимости. Единственным утешением ему служила надежда на то, что отец вернется с фронта и заберет его домой.

Надежде этой, впрочем, не суждено было сбыться, поскольку отец, женившись во второй раз и обзаведясь новыми детьми, поставил крест на своем прошлом.

Несмотря на все трудности жизни в детдоме, Коля Рубцов ходил в лучших учениках. Третий класс он закончил с похвальной грамотой и – с первым своим стихотворением. Получив в 1950 г. диплом об окончании семилетки, он попытался поступить в Рижское мореходное училище, но потерпел неудачу: в мореходку принимали с пятнадцати лет, а Николаю было только четырнадцать с половиной. Юноша приехал в Тотьму, где пошел учиться в лесной техникум, а окончив его, все-таки попробовал осуществить мечту о море, устроившись помощником кочегара на старом судне “Архангельск”.

Плавание, впрочем, не продлилось и года: так и не сумев приспособиться к тяжелым нравам команды, Николай уволился.

Несколько лет он в поисках своего предназначения скитался по стране, меняя учебные заведения и места проживания, пока в 1955 г. не был призван на службу в Северный флот. Служба давалась ему легко: сказывался опыт детдомовского прошлого и приобретенные во время плавания на “Архангельске” навыки.

В свободное от армейских обязанностей время Николай посещал занятия литературного объединения при газете “На страже Заполярья”. На страницах этого издания печатались его стихи.

После демобилизации Рубцов приехал в Ленинград, где устроился рабочим на Кировский завод. Впервые он стал получать приличную зарплату, позволявшую ему жить, не ограничивая себя в еде и не отказываясь от удовольствия посещать театры и кинозалы. Но безбедное существование не избавляло поэта от духовной неудовлетворенности: “Живется как-то одиноко, без волнения, без особых радостей, без особого горя, – с грустью признавался он в письме к товарищу. – Старею понемножку, так и не решив, для чего я живу”.

Вскоре Рубцов нашел возможность для реализации своих творческих интересов, включившись в деятельность литературного объединения “Нарвская застава” и литературный кружок при многотиражной газете “Кировец”. Общение с единомышленниками способствовало развитию его поэтических способностей. В 1962 г. Рубцов выпускает свой первый поэтический сборник “Волны и скалы” и успешно сдает вступительные экзамены в Литературный институт им. А. М. Горького (Москва), где приобретает репутацию талантливого, но склонного к скандальным выходкам поэта, выламывающегося из представлений о благонадежном советском литераторе.

В русле этой противоречивой характеристики протекали все годы обучения Рубцова в Литинституте: с одной стороны, его стихи печатались в авторитетных журналах и постепенно приобретали все большую известность, а с другой – “за недостойное поведение” его неоднократно отчисляли, а затем снова восстанавливали в рядах студентов.

К перипетиям студенческой жизни со временем прибавились бытовые проблемы. После очередного исключения из института Рубцов вместе с женой и дочерью поселился в деревне Никольское Вологодской области, где когда-то окончил начальную школу. На лоне любимой с детства природы и спокойной деревенской жизни, особенно отрадной после столичных мытарств, он ощутил прилив творческих сил и с головой погрузился в сочинение стихов. Однако местное руководство, далекое и от понимания поэтического труда, и от веры в поэтический талант Рубцова, обвинило его в тунеядстве. К тому времени и в семейной жизни поэта произошел разлом, обусловленный многочисленными материальными и психологическими трудностями.

Постоянные конфликты сделали жизнь поэта невыносимой, и, оставив Дом жене, он вновь пустился в странствия.

В 1967 г. увидела свет новая книга стихов Рубцова – “Звезда полей”, получившая широкий резонанс в стране. Вскоре после ее издания автора приняли в Союз писателей, зачислили в штат сотрудников газеты “Вологодский комсомолец” и даже осчастливили однокомнатной квартиркой в “хрущевском” доме. Теперь у поэта, измученного многолетней бесприютной жизнью, появилась не только крыша над головой, но и необходимые условия для творческой работы – ведь, не имея собственного угла, где можно было разложить бумаги и поставить чернильницу?

Рубцов преимущественно сочинял стихи на ходу, а записывал уже готовые варианты, поэтому его архив был на удивление небогат черновиками, а сам поэт порой мрачно шутил, что если внезапно умрет, то унесет в могилу целую книгу ненаписанных стихов. С получением квартиры он мог расправить крылья и наконец-то, после долгих мытарств, зажить жизнью поэта. Именно так – как к месту поэтического творчества – Рубцов и отнесся к своему жилищу.

Въехав в новую квартиру с одним потрепанным чемоданом да томиком стихов Тютчева, он ни на йоту ее не обжил.

Казалось, после того, как Рубцов поселился в собственной квартире, жизнь его должна была наладиться. Однако спустя несколько лет, морозной ночью 1971 г., поэт трагически погиб при нелепых обстоятельствах. В 1973 г. на могиле Николая Рубцова была установлена мраморная плита с цитатой из его стихотворения: “Россия, Русь!

Храни себя, храни!”.