“Обломов” и “Бесприданница” под взглядом музыковеда

В русских романах XIX века упоминание музыкальных произведений было постоянным и естественным явлением. Одна из причин – прекрасная осведомленность крупнейших русских писателей в музыкальной и культурной жизни, в репертуаре театров, именах ведущих певцов-исполнителей. Получая образование, представители аристократического сословия изучали музыку как обязательный предмет.

Быть в курсе музыкальных событий считалось абсолютно естественным для просвещенных русских людей – не случайно реалии музыкальной жизни как обеих столиц, так и других российских городов встречаются на страницах “Евгения Онегина” А. С. Пушкина, всех без исключения романов И. С. Тургенева, драм А. Н. Островского. Часто музыкальные произведения играют в произведениях словесных важную смысловую роль. Так происходит, например, в романе Гончарова ” Обломов“, в котором главная героиня исполняет арию “Casta diva”.

“Casta diva” – каватина

Теперь коснемся известнейшего русского романса XIX века – “Матушка-голубушка”. Его автор – Александр Львович Гурилев (1803-1858), даровитый русский композитор первой половины своего столетия, современник Глинки. Слова – непопулярного автора, писавшего под псевдонимом Ниркомский.

Имя Гурилева обычно произносят вместе с именами еще двух композиторов – его современников: Александра Александровича Алябьева (1787-1851) и Александра Егоровича Варламова (1801-1848). Эти три композитора стали классиками русского бытового лирического романса – жанра, имевшего в России очень большую популярность и бытовавшего преимущественно в средних слоях русского общества. Роман (бессмертное произведение)с, чутко откликавшийся на все события, волновавшие людей, был в этом плане подобен фольклору.

Если сюда добавить замечательную “общительность” данного жанра, его несравненную задушевность, искренность, лиричность, станет ясно, что без него жизнь русских городов позапрошлого века представить себе просто невозможно.

Бытовой лирический романс играл в небогатых городских домах примерно ту же роль, что протяжная лирическая песня – в сельской местности, в избах крестьян. Лучшие произведения этого жанра, принадлежащие названным авторам, не утратили своего обаяния по сей день – достаточно назвать “Соловья” Алябьева (сл. А. Дельвига), “Красный сарафан” Варламова (сл. поэта-любителя Н. Цыганова), “Колокольчик” Гурилева (сл. Ивана Макарова, крепостного крестьянина родом из Пермской губернии). Несомненно, замечательная музыка этих романсов хорошо известна учителям-словесникам, и встреча с ней доставит искреннюю радость каждому интеллигентному человеку.

Из музыки авторов романсов первой половины XIX века многое творчески переосмыслил П. И. Чайковский – не случайно особая лиричность его музыки связана именно с использованием в ней интонаций бытового городского лирического романса. Наконец, можно вспомнить, что Георгий Свиридов, выдающийся русский композитор середины и второй половины ХХ века, в своем “Роман (бессмертное произведение)се” из музыки к повести Пушкина “Метель” использовал все тот же круг музыкальных интонаций: близость этой прекрасной музыки романсам Алябьева, Варламова и Гурилева совершенно очевидна.

Русский бытовой лирический романс имел несколько жанровых разновидностей: это элегия (греч. “жалоба”; жанр элегии пришел в музыку из поэзии), пейзажный и колористический романс, национально-характерный романс (например, восточный, испанский, украинская дума, польская мазурка, цыганская песня и т. д.), альбомное стихотворение (зачастую действительно экспромтом написанное в альбом хозяйке дома ее гостями-поэтами; музыканты – певец и композитор – могли тут же положить стихи на музыку). Особо, однако, следует отметить жанр “русской песни” – это романсы, сочинявшиеся на слова русских поэтов, по выразительным средствам и характеру музыки близкие крестьянским протяжным лирическим песням.

Можно сказать, что это и есть крестьянская протяжная песня, услышанная городскими музыкантами, обработанная в манере городского романса, порой излишне сентиментальная, но чрезвычайно задушевная и искренняя. Сопровождение в таких романсах обычно довольно простое, доступное музыкантам-любителям и предназначавшееся для фортепиано или гитары. Форма – чаще куплетная, то есть с неизменной музыкой на меняющийся в строфах текст.

Почти непременный атрибут – инструментальное вступление, повторявшееся между куплетами и завершавшее весь романс. Мелодия – широкого дыхания, певучая, с распевами гласных звуков, с ярким выделением кульминации.

Все названные нами признаки в полной мере присущи и “Матушке-голубушке” Гурилева на слова Ниркомского (нетрудно заметить, что текст – в духе русского сентиментализма, с нарочитыми легкими шероховатостями, имитирующими народную поэзию). Приводим полный текст романса (при исполнении в нем иногда пропускалась вторая строфа).

Матушка-голубушка, солнышко мое, Пожалей, родимая, дитятко твое! Словно змея лютая сердце мне сосет

И целую ноченьку спать мне не дает. Все мне что-то грезится, будто наяву. Спать когда ложуся я, молитву творю. То залетной пташечки песенка слышна,

Сердце во мне прыгает – так сладка она!

Что это, родимушка, сталося со мной? Видно, приключился мне злой недуг какой. Али нет, родимая, чем мне пособить?

– Знать, приспело, дитятко, времечко любить.

Думается, учителям литературы после наших комментариев хорошо понятно, почему А. Н. Островский для характеристики героини своей пьесы “Бесприданница” упоминает романс “Матушка-голубушка”.

Примечания