Особенности образа лирического переживания в стихотворении М. Цветаевой “Слезы – на лисе моей облезлой…”

Стихотворение, начинающееся строчкой “Слезы – на лисе моей облезлой…”, было написано М. Цветаевой 10 февраля 1922 года, накануне ее отъезда из России, и воплощает переживания поэтессы по этому поводу:

(1)

Слезы – на лисе моей облезлой! Глыбой – чересплечные ремни! Громче паровозного железа, Громче левогрудой стукотни –

(2)

Дребезг подымается над щебнем, Скрежетом по рощам, по лесам, Точно кто вгрызающимся гребнем

Разом – по семи моим сердцам!

(3)

Родины моей широкоскулой Матерный, бурлацкий перегар, Или же – вдоль насыпи сутулой

Шепоты и топоты татар.

(4)

Или мужичонка, на круг должный, За косу красу – да о косяк? (Может, людоедица с Поволжья Склабом – о ребяческий костяк?)

(5)

Аль Степан всплясал, Руси кормилец? Или же за кровь мою, за труд – Сорок звонарей моих взбесились – И болярыню свою поют…

(6)

Сокол – перерезанные путы! Шибче от кровавой колеи! – То над родиной моею лютой

Исстрадавшиеся соловьи. (1, 112-113)

Лирический сюжет данного стихотворения можно схематично представить в следующем виде: слезы – ощущение тяжести заплечной ноши – звук, заглушающий и паровозные гудки, и стук сердца.

Образы звуков складываются из деталей современной жизни (бурлацкий пьяный мат, крики мужиков и детей Поволжья, похоронный звон) и исторического плана (“шепоты и топоты татар”, разгульные песни Степана Разина). Эти звукообразы сочетаются с “дребезгом” и “скрежетом” и воссоздают ощущение душевного дискомфорта лирической героини.

В первом четверостишии Цветаева указывает на чувства, переполняющие лирическую героиню. Это чувство горечи, которое реализуется и в образе “слез”, и в звуковой “перекличке” этого слова (“слезы”) со звуковой основой эпитета (“облезлой”). Значимо и указание на “качество” меха – “облезлая лиса”.

Хотя традиционно с лисой соотносятся хитрость, ловкость и другие подобные качества, в данном случае актуализирована другая ипостась “зооморфного классификатора” – лиса-неудачница, которая постоянно попадает впросак (2, 57).

Другое чувство, переполняющее лирическую героиню, – это ощущение тяжести:

Глыбой – чересплечные ремни!

Здесь, как нам кажется, конкретизируется образ той “сумочки переметной”, которую попытался поднять богатырь в былине “Святогор и тяга земная”:

Наезжает Святогор в степи На маленькую сумочку переметную. Берет погоняку, пощупает сумочку – она не скрянется…

Движет перстом ее, не сворохнется… (3, 213)

С названной былиной анализируемое стихотворение М. Цветаевой роднит мотив смерти, реализованный в финале фольклорного текста:

А по белу лицу не слезы, а кровь течет. Где Святогор угряз, тут и встать не мог, Тут ему было и кончение. (3, 214)

“Тяга земная”, которая “притягивает” лирическую героиню М. Цветаевой к русской земле, реализуется в образах, представленных в первых двух строфах стихотворения. Это образы преимущественно звукового плана: “левогрудая стукотня” и “паровозное железо”, “дребезг” и “скрежет”. Как видим, нет однозначности в оценке стремления лирической героини покинуть Родину.

Это желание характеризуется как естественное, идущее от сердца (левогрудая сторона), но, с другой стороны, этот образ рассматривается в контексте мифологической оппозиции “правое-левое”, где “левое” указывает на слабость и пассивность, связь с темной стороной человека (4, 291). Таким образом, сложное чувство лирической героини включает и констатацию невозможности остаться в России, на родине, и одновременно осознание того, что желание эмигрировать лишено жизненных основ.

Звуковые образы “дребезга” и “скрежета” могут вызывать у читателя отрицательные эмоции, усиливающиеся перекличкой названных слов со словом “щебень” (щебень железнодорожной насыпи). Звуки др – зг – дм – тс – скр – ж – р создают зримое представление о “вгрызающейся” боли лирической героини, “разом по семи… сердцам”. Здесь поэт обращается к сакральному числу “семь”, которое является символом высших космических начал, символом интеллектуальности (5, 392). Но также известно, что в древности число “семь” означало цельность и полноту явления.

Это позволяет нам сделать вывод о том, что боль целиком заполняет лирическую героиню.

В третьем четверостишии появляются образы, связанные с Востоком: “широкоскулая Родина”, “шепоты и топоты татар”, что закономерно вызывает у нас ассоциации с блоковскими “Скифами”:

Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя, И обливаясь черной кровью, Она глядит, глядит, глядит в тебя,

И с ненавистью, и с любовью!.. (6, 200)

Здесь, как и в стихотворении М. Цветаевой, противоречивые чувства наполняют душу лирического героя. В тексте Цветаевой “шепоты и топоты татар” вдоль “насыпи сутулой” связаны с мыслью героини уехать (образ железной дороги). Образ “татар” как знак татаро-монгольского ига воспринимается нами и как знак дикой, неуправляемой силы. В контексте сказанного очевидно, что мысль об отъезде связана у лирической героини не только с чувством душевного дискомфорта, но и c чувством страха, как при столкновении с природной стихией.

Исходя из выявленной выше семантики образа железной дороги, мы можем говорить, что этот образ воплощает в себе мысль о необратимом движении, о невозможности что-либо изменить в судьбе лирической героини.

В образной системе четвертого четверостишия воплощены те чувства, которые еще больше подталкивают лирическую героиню к движению по железной дороге. Для понимания этих образов необходимо учитывать историческую обстановку, в которой создавался текст. Страна была обескровлена и ожесточена, уничтожается то, что составляет ее будущее:

(Может, людоедица с Поволжья Склабом – о ребяческий костяк?)

Но кровопролитие Цветаева рассматривает не только как факт гражданской войны начала XX века, но и как постоянное качество, сопутствующее историческому процессу в России. Поэтому в пятой строфе появляется образ Степана Разина. Образом сорока звонарей (Марине Цветаевой в это время было сорок лет) лирическая героиня оценивает свою настоящую жизнь как смерть, идет отпевание ее души (“поют болярыню”).

Учитывая значения вышеуказанных образов, можно интерпретировать и финальные образы текста. Противопоставление сокола и соловьев связано с тем, что если первого соотносят с духом света и свободы (4, 347), то пение последних (соловьев) соотносят как “с радостью, так и с болью” (4, 352). Возможно, образ “исстрадавшихся соловьев” над “кровавой колеей” связан с надеждой лирической героини Цветаевой на то, что время кровопролития сменится временем любви.

Таким образом, лирическое переживание, воплощенное в этом стихотворении, является сложным чувством, отражающим размышления М. Цветаевой и о своей жизни, и об историческом пути Родины и русского народа вообще. На наш взгляд, без учета исторических, фольклорных и мифологических образов это лирическое переживание не может быть понято.

(1 votes, average: 5.00 out of 5)

Твір на тему: Особенности образа лирического переживания в стихотворении М. Цветаевой “Слезы – на лисе моей облезлой…”