“Отцы и дети” в русской критике

Роман И. С. Тургенева “Отцы и дети” вызвал множество статей, стихотворных и прозаических пародий, эпиграмм, карикатур. Главным объектом полемики был образ центрального героя романа, Евгения Базарова. Разногласия доходили до крайних суждений. Споры продолжались долгие годы, и страстность их не ослабевала.

Очевидно, проблематика романа сохраняла злободневность и для последующих поколений. В романе с исключительной остротой сказалась характерная черта таланта Тургенева, владевшего, по словам его современников, особенным чутьем угадывать нарождающееся в обществе движение. Злободневность романа заключалась не только в изображении нового человека, но и в том, что Тургенев запечатлел картины острой, непримиримой борьбы враждебных друг другу общественных лагерей -“отцов” и “детей”.

Фактически это была борьба между либералами и революционными демократами. Дыхание эпохи, ее типические черты ощутимы в центральных образах романа и в том историческом фоне, на котором разворачивается действие. Период подготовки крестьянской реформы, глубокие социальные противоречия того времени, борьба общественных сил в эпоху 60-х годов – вот что нашло отражение в образах романа, составило его исторический фон и сущность его основного конфликта. Поражает удивительный лаконизм тургеневского стиля: весь этот огромный материал умещается в рамках совсем небольшого романа.

Писатель не дает развернутых полотен, широких картин, не вводит большого числа действующих лиц. Он отбирает лишь самое характерное, наиболее существенное. Образ Базарова занимает центральное место в романе. Из 28 глав лишь в двух не появляется Базаров, в остальных он – главное действующее лицо. Все основные персонажи романа группируются вокруг него, раскрываются во взаимоотношениях с ним, резче и рельефнее оттеняют те или иные черты его облика.

При этом в романе не освещается история жизни героя. Взят лишь какой-то один период этой истории, показаны лишь ее поворотные моменты. Художественная деталь – точная, впечатляющая – помогает писателю кратко и убедительно рассказать о людях, о жизни страны в один из переломных периодов ее истории. Меткими штрихами, используя многозначительные детали, Тургенев изображает кризис крепостнического хозяйства. Познакомив нас со своими героями, писатель набрасывает картину жизни народа.

Мы видим “деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами” (“деревеньки”, “избенки” – самая форма этих слов говорит о скудной, нищенской жизни). Можно предположить, что голодную скотину приходится кормить соломой с крыш. О многом говорит и такое сравнение: “как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями”. Крестьянские коровенки, “исхудалые, шершавые, словно обглоданные”, жадно щиплют первую травку.

А вот и сами мужики – “обтерханные, на плохих клячонках”. Хозяйство их скудное, нищенское – “покривившиеся молотильные сарайчики”, “опустелые гумна”… Тургенев больше не станет изображать нищету народа, но картина голодной дореформенной деревни, представшая перед нами в начале романа, производит такое сильное впечатление, что к ней нечего добавить. И сразу же возникает горькое раздумье: “Нет… небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы… но как их исполнить, как приступить?..” Этот вопрос тревожит героев романа.

Николай Петрович Кирсанов толкует “о предстоящих правительственных мерах, о комитетах, о депутатах, о необходимости заводить машины…”. Павел Петрович Кирсанов возлагает надежды на мудрость правительства и на патриархальные нравы, на народную общину. Но мы чувствуем: сам народ не доверяет помещикам, враждебно к ним относится, в нем копятся мятежные силы, и пропасть между крепостными и крепостниками все углубляется. Как характерны жалобы Николая Петровича на наемных рабочих, на служащих из вольноотпущенных, на крестьян, которые не хотят платить оброк; а как отчужденно, неприветливо встречают в Марьине молодого барина (“толпа дворовых не высыпала на крыльцо”). Картину предреформенной России довершает горькое, как бы ненароком оброненное замечание автора: “Нигде время так не бежит, как в России; в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорее”.

И вот на фоне этой нищеты, рабской, неустроенной жизни вырисовывается могучая фигура Базарова. Это человек нового поколения, которое пришло на смену “отцам”, неспособным решить основные проблемы эпохи.