Поэтический нерв нашей эпохи (Владимир Семенович Высоцкий)

Непостижимо, откуда он, молодой, так много и так точно знал про нас про всех? Про войну – хотя сам не воевал. Про тюрьмы и лагеря – хотя сам не сидел.

Про деревню – хотя сам коренной горожанин (дом на Первой Мещанской, в конце…). Откуда эта щемящая достоверность? Никакая тут не стилизация: он о родном, о своем поет: Как во смутной волости,

Лютой злой губернии, Выпадали молодцу Все шипы да тернии. Он обиды зачерпнул, зачерпнул

Полные пригоршни, Ну а горе, что хлебнем, – Не бывает горше. Пей отраву, хочь залейся!

Благо денег не берут. Сколь веревочка ни вейся – Все равно совьешься в кнут. Как успел он прожить столько жизней? И каких!

И как невероятно много может сделать один-единственный человек. В январе 1980 года он записывался для “Кинопанорамы”. Пел “Мы вращаем Землю”. Первая попытка – неудача.

Вторая, третья, четвертая – тоже… Лишь пятая его немного удовлетворила. Вот уж кто не берег, не щадил себя, чтобы отыскать, открыть и пропеть правду, чтобы так сблизить совсем разные, далекие поколения. Почти каждую свою песню он пел на последнем пределе сил человеческих. А сколько у него таких песен и сколько раз он так их пел?

Какими трудами, нервами, кровью они создавались? Его способность самоотдачи феноменальна. Чтобы так много отдавать, надо это иметь, но надо иметь и удивительную способность слушать, брать, видеть, впитывать – везде, всегда, от всех.

Слушая его, я, в сущности, впервые понял, что знаменитый древнегреческий Орфей, играющий на струнах собственного сердца, – никакая это не выдумка красивая, а чистая правда. В его песнях ощущаешь, будто он сам все время прислушивается, боясь пропустить чей-то сигнал бедствия. Это он сам мчится кому-то на помощь, боясь опоздать. Это он сам справляет виноватые поминки по павшим, боясь кого-нибудь из них позабыть, не понять…

Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души! Спешите к нам!

Услышьте нас на суше – Наш SOS все глуше, глуше, И ужас режет души Напополам… Он бьет в набат, будит память, совесть. У каждого человека – свой голос, своя песня, но как мало мы знаем об этом, как поздно, банально, бессильно спохватываемся.

В этом-то и состоит, быть может, самая первичная трагедия всех трагедий: Кто-то высмотрел плод, что неспел, Потрусили за ствол – он упал.

Вот вам песня о том, что не спел И что голос имел – не узнал. Может, были с судьбой нелады, И со случаем плохи дела,

А тугая струна на лады С незаметным изъяном легла. Он начал робко – с Ноты “до”, Но не допел ее, не до…

Не дозвучал его аккорд И никого не вдохновил. Собака лаяла, а кот Мышей ловил, мышей ловил.

Смешно, не правда ли, – смешно? А он шутил – не дошутил, Недораспробовал вино,

И даже недопригубил. Он как бы предчувствовал и почти досконально знал свою судьбу – будто сам загадал и сам же отгадал. А может быть, и так – сам ее делал, а потому и знал? Ведь его песни – это какая-то неистовая гонка, гонка и от гибели своей – и прямо навстречу ей. Рвусь из сил – и из всех сухожилий,

Но сегодня – опять как вчера: Обложили меня, обложили – Гонят весело на номера! Он не вышел ни званьем, ни ростом, Не за славу, не за плату – На свой, необычный манер

Он по жизни шагал над помостом – По канату, по канату, Натянутому, как нерв. В одном из интервью на вопрос: “Что бы ты подарил любимому человеку, если бы был всемогущ?” – Владимир Высоцкий ответил: “Еще одну жизнь”.

Этот его ответ стал пророческим для него самого. Своим даром он как бы обрел вторую жизнь после физической смерти. Его песни всегда будут звучать в кругу людей, которым дорога честь, справедливость и для которых главное в жизни – любовь к отечеству.