Произведение, не похожее на другие: “НОЧИ НА ВИЛЛЕ” Гоголя

Именно так определил “Ночи на вилле” К. В. Мочульский: “…Они стоят совершенно особо в гоголевском творчестве и не похожи ни на одно его произведение”. Этот сохранившийся в отрывках и, по-видимому, незаконченный текст заключил в себе тугой узел проблем как личного, так и творческого характера.

Но вначале о тех событиях, которые предшествовали созданию этого произведения и легли в его основу.

“НЕ ЖИТЬЕ НА РУСИ ЛЮДЯМ ПРЕКРАСНЫМ…”

Весной 1839 года Гоголь испытал потрясение, равносильное утрате близкого человека. В Риме чуть ли не на его глазах умер Иосиф Виельгорский, замечательно одаренный и обаятельный юноша.

В семье графа Михаила Юрьевича Виельгорского, популярного государственного деятеля и мецената, и его жены Луизы Карловны было пятеро детей: три дочери – Анна, Аполлинария и Софья – и два сына – Иосиф и Михаил. Иосиф, родившийся в 1817 году, был старшим.

Питомец Пажеского корпуса, он стал соучеником наследника, будущего царя Александра II. Выбор, сделанный императорской фамилией, был продиктован педагогическими соображениями: для великого князя, по словам А. О. Смирновой-Россет, “это товарищество было нужно, как шпоры для ленивой лошади. Вечером первый подходил тот, у кого были лучшие баллы, обыкновенно бедный Иосиф, который краснел и бледнел Наследник не любил Виельгорского, хотя не чувствовал никакой зависти: его прекрасная душа и нежное сердце были далеки от недостойных чувств.

Просто между ними не было симпатии. Виельгорский был слишком серьезен, вечно рылся в книгах, жаждал науки, как будто спеша жить, готовил запас навеки”.

Примерно такую же характеристику Виельгорскому дает и другая осведомленная современница баронессы, Мария Петровна Фредерикс, бывшая фрейлиной императрицы. Правда, в ее трактовке отношение будущего императора к его соученику предстает в более выгодном свете: “Граф Иосиф Михайлович был взят другом и товарищем к наследнику Александру Николаевичу, который его нежно любил, и Иосиф Михайлович имел большое и хорошее влияние на цесаревича”.

О замечательных качествах Виельгорского говорит и Антонина Блудова, фрейлина, дочь министра внутренних дел Дмитрия Николаевича Блудова: “…Благородный и умный, чистый и честный друг будущего царя – Иосиф Виельгорский сошел в могилу, не тронутый нравственной заразой светской среды. Она томила его молодую душу, и он убегал от нее в тесный круг своей или самой царской семьи и в учебную комнату, где слушал с великим князем мирные и нравственные речи и уроки, согретые любящею душою и спокойным духом Жуковского и честным прямодушием Мердера и Плетнева”. Жуковский, Мердер и Плетнев – общие наставники Виельгорского и великого князя.

Предоставим же слово одному из них – генерал-адъютанту Карлу Карловичу Мердеру (1788-1834). 5 января 1829 года он записывает в дневнике: “Вечером играли в оловянные солдаты. За всю неделю великий князь по поведению был первым. Виельгорский же был первым в науках” .

Записки и дневник Виельгорского (опубликованные недавно Е. Э. Ляминой и Н. В. Самовер