“С добрым утром” анализ стихотворения Есенина

Стихотворение “С добрым утром” было написано Есениным в 1914 году, в самом начале его творческого пути, поэтому не отмечено ни душевным смятением, ни тоской. Поэту двадцатый год, он недавно приехал в столицу из деревни, и пока в его произведениях видна лишь красота природы, понятная ему почти так же, как Творцу, да еще удаль молодости и некоторая сентиментальность.

“Певец родной деревни”, “русской природы” – эти штампы основательно приклеились к Сергею Есенину еще при его жизни. Никому ни до, ни после него не удавалось так передать не только красоту, но и тоскливое очарование села; заставить читателя почувствовать себя там – в описываемом лесу, на берегу озерца или рядом с избой.

“С добрым утром” – лирическое произведение, на полутонах описывающее рассвет – спокойное и прекрасное природное явление. Стихотворение насыщено (чтобы не сказать – перенасыщено) изобразительно-выразительными средствами, в четырех строфах уместилось столько красок, что раннее утро отчетливо видится читателю.

С самого начала завораживает Аллитерация : “Задремали звезды золотые, Задрожало зеркало затона, Брезжит свет на заводи речные” – семь слов начинаются с буквы “з”, и вместе с сочетанием “зж” в середине слова эти строки явственно рождают ощущение легкой дрожи, ряби, пробегающей по воде. Первую строфу можно полностью отнести к вступлению – автор словно бросает легкие краски фона на холст. Если бы не название, читателю даже не было бы понятно, что речь идет о рассвете, ни одно слово не указывает на время дня.

Во второй строфе – развитие сюжета, уже яснее проступает движение в природе. Это обозначают несколько глаголов: “улыбнулись”, “растрепали”, “шелестят”, “горят”. Однако почему происходят эти действия, снова нет прямого указания.

И третья строфа – явная Кульминация и одновременный финал. “Заросшая крапива” описана выразительными, даже броскими словами: “обрядилась ярким перламутром”, далее следует олицетворение “качаясь, шепчет шаловливо”, и наконец – прямая речь, три слова, раскрывающие суть описываемого явления: “С добрым утром!” Несмотря на то, что эта же фраза вынесена в название, она все равно остается до некоторой степени неожиданной. Это ощущение рождает сокращенная последняя строка – четыре ударных слога вместо десяти. После плавного ритмичного повествования они будто бы будят читателя, автор поставил последний энергичный мазок на холст: природа ожила, сонное настроение сию минуту развеется!

Стихотворение написано Пятистопным ямбом, хотя при прочтении размер кажется сложным благодаря чередованию ударных и безударных стоп. Каждая строка начинается с безударной, затем разбег до середины из двух ударных, и снова пауза. Поэтому ритм стихотворения будто укачивает, убаюкивает, усиливая ощущение предрассветной тишины.

Перекрестная рифма, наиболее часто встречающаяся у Есенина, как нельзя лучше подходит к описательному стихотворению – спокойное чередование в спокойном повествовании.

Столь щедрое использование фигур речи может быть уместным только в лирических описаниях, и так умело использовать их могли немногие поэты.

Эпитеты “золотые”, “серебряные”, “шелковые” характеризуют природную красоту как драгоценную, а олицетворения “звезды задремали”, “березки улыбнулись”, “крапива шепчет” делают все вокруг живым, ничуть не менее, чем человек. Благодаря этим штрихам природа предстает перед читателем необыкновенно прекрасной, величественной и вместе с тем близкой, понятной. Березки описаны словно подружки, деревенские девчонки, и “шаловливая” крапива тоже приветствует простыми и знакомыми словами.

Метафоры исключительно точны и выразительны: “зеркало затона” сразу рисует замершую водную гладь с отражением неба; “сетка небосклона”, которую “румянит свет” – россыпь розовых перистых облачков на востоке.

После прочтения стихотворения остается чувство, будто автор не только нарисовал перед читателем совершенную картину, но и заставил его побывать там, проникнуться предрассветной тишиной и благодатным покоем. И название “С добрым утром!”, повторенное в финале, призывает к добру и наполняет душу предвкушением радости. Это лучшее послевкусие, которое может оставить произведение.