Стихотворение в контексте цикла “На поле Куликовом”

Редкая вариация размера (пиррихии на 1 и 3 стопах: 3 стопа в пятистопном хорее ослабляется нечасто, а в нашем стихотворении это единственный случай) – ритмический курсив. Звуковых повторов немного меньше, чем в предыдущей строке, но они единообразней и поэтому едва ли не более ощутимы: Нвну-нвзнут-нзт. Звук, дважды употребленный в отрицательной частице, пробуждает ту же семантику безнадежности даже в словах Взглянуть И Назад.

3. Над Непрядвой лебеди кричали – Недобрый знак:

Образцово-мелодичная строка: самый характерный ритм (сильные 2 и 3 стопы, слабые 1 и 4); аллитерация на сонорные и звонкие шумные ( Нднрад-лд-рал). Инерция предыдущего стиха заставляет услышать в названии Не Прядвы отголосок смыслов ” Не вернуться, не взглянуть… “

4. И опять, опять они кричат – Строка враз сбивает установившееся было “историческое” чтение. До сих пор прошедшее время (стали, кричали) Воспринималось как повествование – появившийся презенс спутывает все временн Ы Е соответствия. Что из сказанного – воспоминание, что – данность? Кричали – когда-то, а Стали?

Теперь или тогда же? И к чему относится безнадежность 2-й строки – к настоящему или к прошлому?

И снова мы видим: Куликовская битва – лишь модель более общей, вневременной ситуации, и поэтому ее черты повторяются, как сигналы для героя, как способ понять, в какую же ситуацию он вовлечен. А разница между реализациями этой модели несущественна – поэтому и временн Ы Е отношения остаются непроясненными, существенно лишь повторение (опять, опять).

Ритм близко воспроизводит предыдущую строку (как и “кричат” Воспроизводит “кричали”). Воспроизведение, однако, не точное: “они” Все же несет ударение, хоть и слабое, и весь стих построен на отрывистых мужских словоразделах (в контраст с женским и дактилическим в ст. 3) – ситуация воспроизводится не буквально, сейчас она страшнее (повтор “опять” звучит отчаянием).

Сильные стопы подчеркнуты почти рифменным созвучием: П’ат’-п’ат’-ат (как эхо).

Общий смысл строфы: “Вслушиваясь в грядущее, я снова слышу те же предвестия беды, смерти, но и победы, что звучали когда-то над полем Куликовым”.

5. На пути – ” Путь” – один из сквозных символов цикла (а в нашем стихотворении это третье напоминание о лермонтовском образце); это слово употреблено 5 раз (столько же употреблений еще только у слова Туча).

Горючий белый камень – “камень” пришел из фольклора – из самого “символистского”, так сказать, фольклорного жанра – из заговоров и заклинаний, о которых Блок написал особую работу: “На море-окияне, на острове Буяне стоит бел-горюч камень Алатырь, на том камне дева сидит, шелками заморскими зашивает раны кровавые…”

Если первое стихотворение цикла было насквозь динамично и организовано мотивом движения в пространстве, то второе, напротив, статично (единственный раз мотив движения появляется в слове “путь”, но и путь здесь скорее “предстоящий, лежащий перед нами”, – не предполагающий движения, так сказать, “в кадре”). Зато – чего в первом стихотворении не было – статичные “картинки” поданы в постоянно изменяющейся временной перспективе, “подсвечиваются” то прошлым (“Над Непрядвой лебеди кричали…”) , то будущим (“Долго будет родина больна…”) . Это мотивировано и поддержано ситуацией гадания, предполагающей “встречу” времен.

Более прочная, чем в других стихотворениях цикла, опора на древнерусские источники нигде, однако, не оборачивается прямым цитированием или пересказом (самой точной цитатой оказывается цитата из “Гамлета”). Искусно поддерживая у читателя ассоциации с произведениями Куликовского цикла