Тема духовного перерождения в рассказах А. П. Чехова

Пробуждение самосознания человека становится главной темой творчества А. П. Чехова в 90-х годах XIX века. В это время в его произведениях все чаще появляются люди, для которых “иллюзия иссякла, и уже начинается новая, нервная, сознательная жизнь, которая не в ладу с покоем и личным счастьем. Все чаще выводятся герои, которые неожиданно для себя оказываются способными воскликнуть: “Где я, боже мой?! Меня окружают пошлость и пошлость. Скучные, ничтожные люди, горшочки со сметаной, кувшины с молоком, тараканы, глупые женщины..

Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!” “Учитель словесности” – рассказ о том, как интеллигентный человек стал собственником, погрузился в мир праздности и душевной сытости. Вместе с Манюсей, вместе с семейным счастьем к Никитину переходят приданое, двадцать пять тысяч деньгами и двухэтажный нештукатуреный дом. Вместе со счастьем к нему являются праздность, спокойное сознание, что некуда торопиться, ничего делать не надо. Он свое сделал, обеспечен, ему теперь осталось одно – наслаждаться полученным от жизни.

Герой и на счастье свое начинает смотреть глазами собственника – как на своего рода “недвижимое имущество”, которым он овладел по праву и навсегда. Рассказ кончается не только гибелью любви Никитина к Манюсе, одновременно с этим происходит духовное пробуждение героя. Вместе с разочарованием в Манюсе, в любви к ней к Никитину приходит горчайшее разочарование во всей его жизни и работе, во всем, что окружает его. Вся жизнь оказывается видимостью. Все иллюзия.

И теперь эта иллюзия иссякла… Вместе с крахом иллюзий лучшие герои Чехова не гибнут духовно, не предстают банкротами, а всеми силами души устремляются к другому миру, пусть далекому, но такому, без которого им нельзя жить. Так и Никитин: “…

Ему страстно, до тоски вдруг захотелось в этот другой мир, чтобы самому работать где-нибудь на заводе или в большой мастерской, говорить с кафедры, сочинять, печатать, шуметь, утомляться, страдать”. Не уныние и не безнадежность навевает чеховский рассказ. Он будит мысль, вызывает беспокойство, пробуждает в людях отвращение к утробному “счастью”, зовет в мир творчества и неравнодушия.

Та любовь, которую пережил Никитин, оказалась ошибкой, пустоцветом. Гибель этой ненастоящей любви означает, вместе с тем, и пробуждение в душе Никитина подлинной человечности, свободной от жалких иллюзий, от самообмана. Лучшие герои Чехова не сдаются, не примиряются с пошлостью, но, в то же время, и не в силах еще восторжествовать над нею. Подтверждение этой мысли заметно в рассказе “Человек в футляре”. В беликовском “футляре” – в одежде, домашней обстановке, ставнях, задвижках – во всем, прежде всего, чувствуется стремление спрятаться от жизни, уйти, как улитка, в скорлупу.

Вот почему гроб представляется для него самым идеальным “футляром”. Беликов – представитель целого уклада жизни, знамение времени. Учитель Буркин, рассказывающий о нем, с горечью восклицает, что после похорон Беликова лучше не стало: “… жизнь потекла по-прежнему, такая же суровая, утомительная, бестолковая жизнь, не запрещенная циркулярно, но и не разрешенная вполне…

Беликова похоронили, а сколько еще таких человеков в футляре осталось, сколько их еще будет!” “Футляр” – это не только городская жизнь, о которой говорит Иван Иванович. Образ крестьянки Мавры, обреченной на то, чтобы проводить всю свою жизнь в “скорлупе”, вносит новый поворот в тему футляра. В конце рассказа, когда Буркин, прервав Ивана Иваныча, предложил отправиться спать и все затихло, – вдруг раздаются чьи-то шаги: туп, туп… “Кто-то ходил недалеко от сарая; пройдет немного и остановится, а через минуту опять: туп, туп…” “Это Мавра ходит”, – говорит Буркин. Только что прервался разговор о футляре, но, кажется, сама жизнь продолжает его, напоминая о Мавре, о деревенской женщине, которая всю свою жизнь ходит, словно на короткой привязи, вокруг одного места: туп, туп… Эти тупые, короткие “шаги наталкивают читателя на мысль: темнота и невежество людей из народа – это тоже футляр.

И слова: “Нет, больше жить так невозможно!” – уже звучат как голос самой жизни. Поучительной истории посвящено произведение “Крыжовник”. Иван Иваныч рассказывает о человеке, который всю свою жизнь мечтал только об одном – о собственном крыжовнике. Главная мысль этого рассказа: “Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа”.

Чилимша-Гималайский расплывается в самодовольно-счастливой улыбке, чуть не плачет от радости и с наслаждением ест пусть жесткий, пусть кислый, но зато свой, собственный крыжовник. Он утратил человеческий облик даже – внешне: “… постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, – того и гляди, хрюкнет в одеяло”. Самое страшное в нем – сытость, ничем не прошибаемая, равнодушие ко всему, что выходит за пределы его усадьбы.

В “Крыжовнике” рассказывается о собственнике, потерявшем облик человеческий, но одновременно с этим звучит в произведении тема пробуждения человека. “Но дело не в нем, – говорит Иван Иваныч о брате, – а во мне самом. Я хочу вам рассказать. Какая перемена произошла во мне за эти немногие часы, пока я был в его усадьбе”. И далее:”… Я тоже говорил, что ученье свет, что образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты.

Свобода есть благо…, без нее нельзя, как без воздуха, но надо подождать”. В самом Иване Иваныче был кусочек “футляра”, частица собственнического самодовольства. Он тоже терпел весь этот строй и уклад жизни, где счастье одних основано на несчастье других. Вот почему безжалостен Чехов к таким людям, как Лида Волчанинова из “Дома с мезонином”, – они мирились с главным порядком, основанным на угнетении большинства людей меньшинством.

Иван Иваныч призывает изменить порядок вещей: “Мне говорят, что не все сразу, всякая идея осуществляется в жизни постепенно, в свое время. Но кто это говорит? Где доказательства, что это справедливо? Во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!”

Такова перемена, происшедшая с Иваном Иванычем, душевный переворот, открывший ему глаза на действительность. Герой убежден в необходимости изменения жизненного строя. Рассказ “О любви” глубоко связан с “Крыжовником” и с “Человеком в футляре”.

Здесь герой говорит о подруге жизни, которая даже в минуты любовных свиданий думала: “Почем теперь говядина за фунт?” Помещик Алехин говорит о любви, которая так и прошла стороной, ничего не изменив в его жизни. Он любил, и его любили, но любовь не состоялась. “Куда бы я мог увести ее” – говорит он сам о любимой женщине. – “Другое дело, если бы у меня была красивая, интересная жизнь, а то ведь из одной обычной, будничной обстановки пришлось бы увлечь ее в другую, такую же, если еще более будничную” Любовь Алехина потерпела поражение потому, что сам он оказался недостоин этой любви. Герой пытается оправдать себя, но Чехов его не оправдывает.

Алехин говорит себе: раз жизнь моя скучна и буднична, надо отказаться от любви. И писатель судит своего героя за то, что он отступился от любви, подчинился жизни, как она есть, отказался от мечты о жизни, какой она должна быть. В рассказах А. П. Чехова прослеживается мысль: больше так жить невозможно, такая жизнь убивает человека.

Значит, она не имеет право на существование.