Тема материнского страдания в поэме А. А. Ахматовой “Реквием”

Тема материнского страдания в поэме А. А. Ахматовой “Реквием” занимает важнейшее место. Это связано с тем, что образ матери – центральный в поэме. Он чрезвычайно сложен.

В нем сплелись три ипостаси: мать – лирическая героиня (автобиографический образ), мать – обобщающий образ всех матерей и, наконец, мать – Россия. В “Посвящении” Ахматова сразу вводит обобщающий образ Матери. Происходит это за счет употребления местоимения “мы” и глаголов во множественном числе. К финалу стихотворения из толпы матерей, ожидающих приговора, выделяется образ одной Матери, которой и суждено стать выразителем материнских страданий в поэме: …И сразу слезы хлынут, Ото всех уже отделена…

…Но идет…Шатается…Одна… Во “Вступлении” появляется образ Руси. Используя прием олицетворения, поэтесса создает ощущение Руси как живого человека, женщины, которую в кровь избивают сапогами, давят шинами “черных марусь”. С первой по десятую часть разворачивается собственно сюжет поэмы.

Сначала сына лирической героини уводят, и начинается полоса ожиданий и мытарств. Душу матери одолевают парадоксальные чувства. Примечательна в этом отношении часть третья: Нет, это не я, это кто-то другой страдает. Я бы так не могла, а то, что случилось,

Пусть черные сукна покроют, И пусть унесут фонари… Ночь… Ночь – это состояние души матери. Беспамятство вдруг сменяется тихим плачем, а затем надрывным причитанием:

Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой, Кидалась в ноги палачу, Ты сын и ужас мой. (V часть) Легкие летят недели.

Что случилось не пойму, Как тебе, сынок, в тюрьму Ночи белые глядели,

Как они опять глядят Ястребиным жарким оком, О твоем кресте высоком И о смерти говорят (VI часть). В седьмой части “Приговор” мать узнает об участи, уготовленной ее сыну: “И упало каменное слово // На мою еще живую грудь”.

Сумасшествие, надвигающееся на убитую горем женщину, начинается с просьбы о смерти прийти (“К смерти”). Мать готова принять смерть в любом виде, только бы не видеть страданий своего сына. Апогей безумства наступает в девятой главе: Уже безумие крылом

Души накрыло половину, И поит огненным вином И манит в черную долину. Поразительно, но здесь мы уже не видим слез и причитаний. Окаменелость и усталость – вот чувства, охватившие лирическую героиню в этой части.

Она как бы собралась и сжалась в комок, но в этой собранности сквозит безумие, отстраненность от мира и реальности. Высшей точкой поэмы является десятая часть “Распятие”. Ахматова использует здесь библейский мотив распятия Христа, но смотрит на все происходящее глазами Марии. В этом образе страдающей Марии сплелись воедино и мать-лирическая героиня, и все матери жертв террора, и Русь, униженная, растоптанная, вынужденная в молчании смотреть на убийство своих сыновей. Мария становится неприкосновенной и святой в момент перенесения ею таких же мученических страданий, какие переносит ее сын на кресте:

Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. В эпилоге автор опять говорит от лица лирической героини.

Она вспоминает обо всех матерях, разделивших с нею страшную участь ожидания под “звездами смерти”: Хотелось бы всех поименно назвать, Да отняли список, и негде узнать.

Поэт призывает поставить памятник великой Матери для того, чтобы никогда не забывать тот ужас и боль, которую пришлось перенести русским женщинам в страшные годы террора. Свою поэму Ахматова посвящает всем женщинам и матерям, которые, страдая, находились на грани истощения физических и душевных сил и жили лишь надеждой. Но благодаря их бесконечной любви и перенесенным мукам жизнь будет продолжаться.