“Возможно ли счастье без свободы?” (по роману Е. И. Замятина “Мы”)

Роман был написан в 1921 году. Это время в истории России оценивается как неоднозначное и напряженное – время введения новой экономической политики, зрели угрозы новых гражданских войн, и положение в стране не было благополучным. Именно поэтому в романе подняты проблемы, к которым невозможно отнестись равнодушно. Автор в немного замаскированном обличии показывает нам отрицательные стороны обстановки, которая была в стране в то время. Замятин пытался не только ярко выразить проблемы отдельно взятой личности, но и коснуться политической и экономической ситуации, раскрыть философские стороны происходящих в романе событий.

Вопрос, который стоит передо мной, – это “возможно ли счастье без свободы?”. Сначала следует разобраться в том, что же такое счастье, ведь под этим термином каждый видит что-то свое, неповторимое. Нет двух людей, которые понимали бы счастье одинаково. Для меня лично счастье в какой-то мере заключается в свободе, но надо трезво оценивать свои силы и максимально использовать возможности, которые у тебя имеются.

Счастливый человек – человек, в жизни которого осуществились лучшие его мечтания, лучшие его надежды. А что заключает в себе слово “свобода”? На мой взгляд, свобода – это независимость разума от внешних факторов и творческая активность. Можно назвать свободным такого человека, который делает все, что хочет, как хочет и когда хочет.

По большому счету, абсолютной свободы не бывает, но каждый из нас может почувствовать себя таковым, если имеет способность мыслить без ограничений и преодолевать жизненные препятствия, то есть быть выше обстоятельств. Теперь попробуем проследить по роману, что же является счастьем для главных героев и как оно зависит от свободы. Д-503 – главный герой-рассказчик, автор записок, составляющих текст романа, инженер и математик, конструктор и строитель космического корабля “Интеграл”, название которого символизирует вершинную цель Единого Государства – “проинтегрировать бесконечное уравнение Вселенной”.

Именно в этом главный герой на данный момент видит свободу, но это мнение обманчиво. В начале романа Д выступает как безусловный сторонник тоталитарной идеологии – “идеальной несвободы”. В то же время обращается внимание на его волосатые руки – атавизм, явно противостоящий всеобщей “упорядоченности”.

В своих записках Д повествует о принятом ритуале исполнения приговоров над преступниками против Единого Государства: он видит в казнях аналог величественным жертвоприношениям древних времен. В поисках какого-то счастья с 0-90 и I Д впервые отчетливо осознает собственное “раздвоение”: “Мы, на земле, все время ходим над клокочущим, багровым морем огня, скрытого там – в чреве земли. Но никогда не думаем об этом. И вот вдруг бы тонкая скорлупа у нас под ногами стала стеклянной, вдруг бы мы увидели…

Я стал стеклянный. Я увидел – в себе, внутри. Было два меня.

Один я, прежний, Д-503, нумер Д-503, а другой… Раньше он только чуть высовывал свои лохматые лапы из скорлупы, а теперь вылезал весь, скорлупа трещала, вот сейчас разлетится в куски и… что тогда?” Интересным становится тот факт, что появляться на улицах после 22.30 запрещено, и “нумерам” противопоказан алкоголь, т. е. стоят определенные ограничения, которые мешают свободно существовать. На следующем этапе романа герой испытывает кризис веры и впервые видит себя в зеркале отстранено, как какого-то “его”. 0-90 говорит Д: “Вы не тот, вы не прежний, вы не мой!” Д, который теперь живет не в “разумном”, а в “древнем, бредовом” мире, понимает справедливость слов О, но ничего не может объяснить ей.

Нигде не может ощутить свободу главный герой романа, даже на своем рабочем месте – на эллинге, где строится “Интеграл”, Д чувствует, что ему, “преступнику отравленному – здесь не место”, поскольку идея Единого Государства и, соответственно, корабля перестала быть для него смыслом жизни. Не видя I в течение нескольких дней, Д бродит возле ее дома и пропускает начало общеобязательной лекции. Видно, как инженер оказывается запертым в самом себе и теряет смысл жизни. Д окончательно осознает, что математика не может полностью объяснить мир: область иррациональных чисел ассоциируется для него с “душой”.

Во время фиктивных выборов главы государства – Благодетеля – I демонстративно голосует “против”, спасая ее, поэт R несет I в объятиях, однако Д из чувства ревности пытается помешать ему и сам спасает героиню. Записывая свои впечатления от этого дня, герой размышляет: “Неужели обвалились спасительные вековые стены Единого Государства? Неужели мы опять без крова, в диком состоянии свободы – как наши далекие предки?” Вот в этом эпизоде проскальзывает тема свободы, но не особо привлекает внимание. Тема счастья также существует в романе, но оно является на самом деле ложным. Узнав о предстоящей всем “нумерам” операции по “удалению фантазии”, Д полагает, что это и есть искомое всеобщее счастье, но потом Д видит на улице первую колонну оперированных – людей, у которых удалена фантазия: “не люди – а какие-то человекообразные тракторы”.

Именно это и заставляет его изменить свое мнение. Дальше по ходу романа Д оказывается в окружении заговорщиков и не видит выхода. Однако в этот момент инженера, как и всех присутствующих, хватают стражники, их подвергают “Великой Операции”.

В этот апокалипсический час Д просит у соседа бумагу, чтобы сделать какие-то пометки. Последняя запись сделана уже “новым” героем: от “прежнего” сохранился лишь почерк. “Новый” Д-503 абсолютно счастлив. На следующий день после операции он явился к Благодетелю и рассказал обо всем без каких-либо нравственных затруднений. Он спокойно наблюдал пытки, которым подвергли I и других заговорщиков.

Герой полагает, что восстание удастся подавить: “Я надеюсь – мы победим. Больше: я уверен – мы победим. Потому что разум должен победить”.

Я считаю, что это неправильно: человек лишился самого дорогого – своей фантазии, и тем самым обрел счастье. Но это счастье мнимое… Если счастье у жителей Единого Государства, хоть и фальшивое, но есть, то со свободой дела обстоят еще хуже.

Каждый в романе несвободен, например, 0-90 (О – женский “нумер”) находится во власти материнского инстинкта и страстно хочет иметь ребенка, на что не имеет права по законам Единого Государства. Жизнь регламентирована до мелочей: люди живут по Часовым Скрижалям; для принятия пищи предусмотрено “пятьдесят узаконенных движений на каждый кусок”, нумера должны “жевать в такт под метроном”; все ходят в одинаковой одежде и посещают “обязательные занятия”. Для жителей предусмотрено даже разрешение на сексуальную связь – розовый талон и право задернуть шторы в квартирах с прозрачными стенами. Само понятие свободы определяется как “математически-безошибочное счастье, к которому приведет прямая линия Единого Государства”. С самого начала романа речь идет не о людях, а о “нумерах”- это в высшей степени безнравственно и жестоко.

Есть и прямое тому подтверждение: “Нет ничего счастливее цифр, живущих по стройным вечным законам таблицы умножения. Ни колебаний, ни заблуждений”. Отрицается все светлое и доброе, в том числе и любовь, которая называется болезнью, страстной и мучительной. Главной задачей Интеграла является то, что нужно осчастливить людей.

Вся проблема в том, что этого нельзя добиться насильственно, именно поэтому и разгорается восстание. Основной силой в романе является власть машин и безграничная власть государства, причем методы борьбы с ними кажутся бессильными. Жизнь общества заключается в однообразии и однотипности. Все находятся под жесточайшим надзором “хранителей”, ничего не делается без их ведома. В таком жестком режиме погибает все человеческое: чувства, эмоции, мысли и поступки.

Единое Государство являет собой “идеальную несвободу”, которой все пропитано, и во главе всего стоит идея равенства. Люди, живущие здесь, неспособны существовать вне замкнутого круга. Безразлично, нравится им эта жизнь или нет – в другой они жить просто не сумеют. В тексте есть строки которые как нельзя лучше показывают обман в обещании ложного счастья: “…

Там вас вылечат, там вас до отвала накормят сдобным счастьем, и вы, сытые, будете мирно дремать, организованно, в такт, похрапывая, – разве вы не слышите этой великой симфонии храпа? Смешные: вас хотят освободить от извивающихся, как черви, мучительно грызущих вопросительных знаков. Скорее – наверх – к Великой Операции”. Вот именно таким суровым и античеловеческим образом людей призывают к “уравниловке”, и на передний план выдвигаются такие потребности, как еда и сон.

Нет больше ничего, все остальное не рассматривается, а они называют это счастьем, и даже сны – это “серьезная психическая болезнь”. Перед населением Единого Государства стоит своего рода миссия с довольно глобальным размахом, которую они должны выполнить: “Вам предстоит подчинить неведомые существа, обитающие на других планетах – быть может, еще в диком состоянии свободы. Если они не поймут, что мы несем им математически безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми”. Все реализовывается по точному плану и приказу, здесь отказ от внедрения “формулы счастья” просто не предусмотрен. Неужели счастье можно навязать?

Кажется, что техническому прогрессу все по силам, но в реальности это совсем не так. Без соответствующих законов развитие науки может привести к непоправимым последствиям. Просто ужасающе звучит фраза – “заставить быть счастливыми”. Люди являются просто жертвами прогресса – они лишились свободы при помощи уникальной и в то же время разрушительной техники. В итоге, все-таки нельзя осчастливить людей искусственным и таким жесточайшим образом.

В романе люди как раз поплатились свободой за свое нежелание воспринимать мир таким, какой он есть. При подробном рассмотрении романа я сделал выводы, что каким бы и для кого не было счастье, без свободы его развитие невозможно. Каждый человек, независимо от его взглядов и определения им ценностей, должен быть свободным прежде всего для самого себя.

Только так он сможет самореализоваться и воплотить в жизнь свои замыслы.