Значение символических образов в одном из произведений русской литературы XX века. (А. А. Блок. “Двенадцать”,)
По определению, символ – это один из способов скрытого сравнения. Литературные символы многозначны, то есть каждый человек воспринимает их так, как ему это нравится, и так, как он их лично понимает. В художественном тексте символы появляются не столько благодаря сознательному расчету автора на то, что читатель увидит в них что-то конкретное, сколько по причинам подсознательным, зачастую они связаны с весьма абстрактными ассоциациями писателя по отношению к разным словам, предметам и действиям.
В какой-то мере символы служат раскрытию авторской позиции, но из-за неоднозначности их восприятия никаких точных выводов, как правило, сделать нельзя. Поэма Александра Блока “Двенадцать” достаточно богата символикой, что вообще характерно для лирики серебряного века, и далее мы попытаемся собрать эти символы в некую единую систему. Ритм первой главы “Двенадцати” выдержан в стиле народном, которым обычно сопровождались выступления маленьких кукольных театров – вертепов или разные скоморошьи представления. Такой прием сразу дает ощущение нереальности. Тут же добавлен такой элемент, как огромный холст, весьма похожий на экран кинотеатра.
Этот подход, в сочетании с постоянными контрастами “черное – белое”, создает впечатление, что мы смотрим какой-то фильм или выступление того же самого вертепа, и это впечатление не исчезает до самого конца поэмы. Пейзаж опять-таки графичен: белый снег – черное небо – ветер – огни. Эти легко представимые детали отнюдь не придают реальности картинам, зато легко ассоциируются с кадрами из фильма “Терминатор”, который, в свою очередь, сюжетно связан с Апокалипсисом. Черное небо, снег и огонь – вполне подходящие символы для земли, над которой навис гнев Божий.
Для продолжения темы Страшного суда можно взять главную песнь исландской “Старшей Эдды” – “Прорицание Вельви”. Согласно скандинавской мифологи, концу света предшествует трехлетняя зима, называемая “Фимбульветр”, которая начинается с того, что волк поедает солнце. Во время этой зимы происходят братоубийственные войны, так про нее и говорится – “…время волков и троллей – великий блуд”.
На это прямо указывают некоторые детали “Двенадцати” – все тот же черно-белый пейзаж, сходка проституток, даже волк имеется, – правда, в виде облезлого пса! По “Эдде”, после этой зимы произойдет Последняя Битва, когда “хорошие” божества – асы и герои выйдут против нехороших троллей, великанов, волка, Феприза и змеи Мидгард – “мировой змеи”. Вспомним эпизод из последней главы, когда “двенадцать” грозят именно штыком псу, то есть волку, и снежным сугробам, в которых, как известно, справляют свадьбы ведьмы, тролли и прочая нечисть. Однако роль “двенадцати” в этой системе четко не определена – то ли это “хорошие” асы, то ли кровавые тролли, пожиратели трупов, разжигатели мирового адского пожара, вместе с которыми – волк. Двенадцать – ключевое число поэмы, и множество ассоциаций можно связать именно с ним.
Прежде всего это двенадцать часов – полночь, двенадцать месяцев – конец года. Получается какое-то “пограничное” число, так как конец старого дня (или года), а также начало нового – это всегда преодоление некоего рубежа, шажок в неизвестное будущее. У Александра Блока таким рубежом стало падение старого мира.
Неясно, что впереди. Наверное, “мировой пожар” вскоре перекинется на все сущее. Но это вселяет и некоторую надежду, ведь гибель старого мира обещает рождение чего-то нового. Так в христианстве, где избранные обретут рай, так у скандинавов, где во время Последней Битвы рухнет мировой ясень Иидрасиль, обрушатся и небеса, и преисподняя (кстати, созданные из трупа некоего великана).
Но спасутся некоторые асы и мужчина с женщиной, которые Будут питаться Росой по утрам И людей породят. Другая числовая ассоциация – это двенадцать апостолов.
На это косвенно указывают и имена двух из них – Андрюхи и Петрухи. Вспомним и историю апостола Петра, трижды отрекшегося от Христа за одну ночь. Но у А. Блока наоборот: Петру-ха за одну ночь трижды возвращается к вере и трижды вновь отступает.
К тому же он – убийца своей бывшей возлюбленной. Замотал платок на шее – Не оправиться никак. Платок, как петля, на шее, и Петр превращается в Иуду. А роль предателя Иуды играет Ванька (Иоанн). И идут без имени святого
Все двенадцать – вдаль. Ко всему готовы, Ничего не жаль… Их винтовочки стальные На незримого врага… А чуть раньше: “Эх, эх, без креста!” Получаются какие-то антиапостолы – с винтовками вместо креста, уголовники, грабители, убийцы, готовые стрелять хоть в сугроб, хоть в буржуя, хоть в собаку, хоть во всю Святую Русь, хоть в самого Иисуса Христа.
И вдруг А. Блок неожиданно разрушает концепцию антиапостолов – тем, что возглавляет их шествие, правда, невидимо для них, Иисус Христос с кровавым флагом! Еще одна важная деталь связана с этими “двенадцатью”: “На спину б надо бубновый туз!” Здесь можно подобрать разные объяснения. Во-первых, “двенадцать” – это каторжники, а туз – знак отличия от мирных граждан. Во-вторых, это красочно наряженное языческое шествие, святочные колядки, например. В-третьих – крестный ход, тогда и Иисус Христос на месте.
Далее, “туз” по-английски “асе”, и снова вспоминаются скандинавские асы, которых, кстати, было тоже двенадцать. А может быть, это просто революционный патруль и красные тузы – опять-таки для отличия. Сложная система символики Александра Блока не дает возможности сказать, кто такие эти “двенадцать”.
Но это не столь и важно. Благодаря символике поэма получилась весьма емкой. Здесь и история греха с последующей расплатой, и убийства с раскаянием и забвением, но самое главное – это идея гибели и поругания старого мира.
Был ли он хорош или плох, уже не имеет значения. Падение свершилось, и можно только надеяться, что впереди будет нечто лучшее.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)Твір на тему: Значение символических образов в одном из произведений русской литературы XX века. (А. А. Блок. “Двенадцать”,)
Значение символических образов в одном из произведений русской литературы XX века. (А. А. Блок. “Двенадцать”,)