Донские казаки и революция на примере судьбы Григория Мелехова (по роману М. Шолохова “Тихий Дон”)
С детства я привык слышать в слове “казак” что-то героическое. И застольные казачьи песни свидетельствовали об этом, и фильмы. С интересом я узнавал об истории казачества на Дону.
Как бежали сюда из России в течение веков люди: кто от крепостного тягла, кто – спасаясь от государства, кто из любви к разбою. И занимали землю, сеяли хлеб, воевали с татарами и турками, грабили купцов и бояр, а порой вместе с другими недовольными устраивали настоящие казачьи и крестьянские войны. Но уже после Пугачевского бунта, привлеченное большими льготами, казачество стало опорой русским царям, воевало за них и за славу России. Конец этой жизни и описывает в первых книгах “Тихого Дона” Шолохов. Веселую, радостную, полную труда и приятных забот жизнь казаков прерывает I мировая война.
И с ней безвозвратно рушится вековой уклад. Хмурые ветры задули над донскими степями. Уходят казаки на поле брани, а запустение, словно вор, закрадывается в хутора.
И все же воевать – дело для казаков привычное, а вот революция… Февраль 1917-го… Царь, которому они присягали, оказался вдруг низвергнутым. И заметались казаки, служившие в армии: кому верить, кому подчиняться?
Особенно сложно было решать в дни Корниловского мятежа. Главнокомандующий Корнилов зовет свергнуть революционную власть Временного правительства. В конце концов, казаки поворачивают назад от Петрограда.
А тут новая, Октябрьская революция. И вновь смута в душе у донцов. Чью сторону принять? Что обещают большевики? Землю?
Так у них ее довольно. Мир? Да, война надоела… Главный герой романа “Тихий Дон” Григорий Мелехов мучается теми же сомнениями, что и остальное казачество. После встречи с Подтелковым склоняется Григорий к красным, воюет на их стороне, хотя душой еще никак не пристанет к какому-то берегу.
После ранения под станицей Глубокой едет он в свой родной хутор. И тяжко в груди у него. Вот что пишет автор о его сомнениях: “Там, позади, все было путано, противоречиво.
Трудно нащупывалась верная тропа; как в топкой гати, зыбилась под ногами почва, тропа дробилась, и не было уверенности – по той ли, по которой надо, идет”. Особенно тягостны воспоминания о расстреле офицеров красноармейцами, начатом по команде Подтелкова. Так начиналось великое истребление казачества советской властью, которое именовалось расказачиванием. Говорят, Я. М. Свердлов, с согласия ЦК, давал команду брать заложников и расстреливать всех, кто так или иначе противился новой власти. Не нашел своего места Мелехов среди тех, кто хотел установить чуждый донцам порядок.
И вот он уже вместе с другими односельчанами выступает биться с Подтелковым. Трагично рисует писатель пленение отряда Подтелкова. Встречаются вдруг однокашники, кумовья, просто люди, верящие в одного Бога, которые раньше могли назвать друг друга земляками.
Радостные возгласы, воспоминания. А назавтра пленных казаков ставят к стенке… Разливается кровавая река по донской земле.
В смертельной драке брат идет на брата, сын на отца. Забыты доблесть и честь, традиции и законы, рушится жизнь, налаживаемая веками. И вот уже Григорий, ранее внутренне противившийся кровопролитию, сам легко решает чужую участь. И началось время, когда менялась власть, а вчерашние победители, не успев казнить противников, становятся побежденными и преследуемыми. Жестоки все, даже женщины.
Вспомним очень сильную сцену, когда Дарья убивает Котлярова, считая его убийцей своего мужа Петра. И все же советская власть кажется чуждой большинству казачества, хотя такие, как Михаил Кошевой, были верны ей с самого начала. В конце концов, начинается широкое повстанческое движение против нее.
Поднаторевший в политике Осип Штокман главную причину антисоветских восстаний на Дону видит в кулаках, атаманах, офицерах, богатеях. И не желает понять, что никому не дано право безнаказанно ломать чужую жизнь, навязывать силой новый порядок. Григорий становится одним из крупных военачальников повстанцев, показывая себя умелым и опытным командиром. Но что-то уже ломается в душе его от многолетнего военного убийства: все чаще он пьянствует и путается с женщинами, забывая о семье, все безразличнее становится к себе. Восстание разгромлено.
И вновь судьба совершает с Мелеховым переворот. Его насильно мобилизуют в Красную Армию, где он воюет с Врангелем. Устал человек от семилетней войны.
И хотел жить мирным крестьянским трудом вместе с семьей. Возвращается в родные места. Не осталось в хуторе Татарском семьи, которую бы не обездолила братоубийственная война. Во многом верными оказались слова одного из героев, что “нету казакам больше жизни, и казаков нету!”.
На пепелище пытается возродить жизнь Григорий, но не дает ему этого сделать советская власть. Грозит тюрьмой (а может, и расстрелом, если дело дошло бы до неправого и скорого суда) за то, что прежде воевал против нее. А тут подоспела продразверстка.
И объединились недовольные вновь в отряд Фомина. Ушел и Григорий. Однако устали уже казаки от войны, да и власть пообещала, что не станет мешать им трудиться и крестьянствовать. (Обманула, как выяснилось позже, дав покой лишь на несколько лет!) И у Фомина – тупик. Великая трагедия Григория Мелехова в том, что в кровавой круговерти исчезло все: родители, жена, дочь, брат, любимая женщина.
В самом конце романа устами Аксиньи, объясняющей Мишатке, кто его отец, писатель говорит: “Никакой он не бандит, твой отец. Он так… несчастный человек”. Сколько сочувствия в этих словах! Со смертью Аксиньи Григорий теряет последнюю надежду. Он идет к родному дому, где уже не хозяин.
Верой и жизнелюбием наполнена последняя сцена романа. Григорий у порога родного дома, на руках у него сын – последнее, что осталось от прошлой жизни. Но жизнь продолжается. Революция причинила много горя Григорию Мелехову и всему казачеству.
И была она только началом испытаний, выпавших на долю этой части нашего народа. Но не умерло казачество. Око живо и сегодня возрождается.
(2 votes, average: 3.50 out of 5)Твір на тему: Донские казаки и революция на примере судьбы Григория Мелехова (по роману М. Шолохова “Тихий Дон”)
Донские казаки и революция на примере судьбы Григория Мелехова (по роману М. Шолохова “Тихий Дон”)