Тема дороги в поэме Н. В. Гоголя “Мертвые души”

Тема дороги, движения – одна из важнейших в поэме Н. В. Гоголя “Мертвые души”. Сам сюжет произведения строится на похождениях главного героя – мошенника Чичикова: он путешествует от помещика к помещику, передвигается по губернскому городу с целью покупки “мертвых душ”. В последней части поэмы дано жизнеописание Чичикова – тоже своеобразное движение во времени, сопровождающееся его внутренним развитием. “Мертвые души” начинаются и заканчиваются темой дороги. В начале поэмы Чичиков въезжает в губернский город, он полон надежд и планов, а в конце герой бежит из него, боясь окончательного разоблачения.

Для Гоголя вся жизнь человека – это бесконечное движение, каким бы незаметным оно ни казалось. Именно поэтому, изображая помещиков-небокоптителей, он, тем не менее, считает возможным их возрождение. Для писателя душевная остановка и покой – не окончание движения, не омертвение. Внутренне развитие может вновь начаться и как вывести на “столбовую дорогу”, так и заставить блуждать по бездорожью. Вспомним, что, уезжая от Коробочки, Чичиков просит ее рассказать, “как добраться до большой дороги”: “Как же бы это сделать? – сказала хозяйка. – Рассказать-то мудрено, поворотов много…”

В этом ответе заключен символический смысл, он связан как с темой дороги, пути, движения, так и с другим важным образом – образом России. “Как добраться до большой дороги”? – это вопрос автора, обращенный к читателям. Вместе с писателем он должен задуматься над тем, как выехать на “большую дорогу” жизни. Трудно рассказать о том, как “добраться до большой дороги”: ведь “поворотов много”, всегда рискуешь свернуть не туда, куда следовало бы. Поэтому не обойтись без провожатого. Эту роль в поэме играет сам автор: “И долго еще определено мне чудной властью… озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!”

В одиннадцатой главе, завершающей первый том “Мертвых душ”, звучит своеобразный гимн дороге. Это гимн движению – источнику “чудных замыслов, поэтических грез”, “дивных впечатлений”: “Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!..” Две важнейших темы размышлений автора – тема России и тема дороги – сливаются в этом лирическом отступлении, “Русь-тройка”, “вся вдохновенная Богом”, предстает в нем как видение автора, который стремится понять смысл ее движения: “Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа”. Образ России, созданный в этом отступлении, и риторический вопрос автора, обращенный к ней, перекликаются с пушкинским образом России – “гордого коня”, созданным в “Медном всаднике”, и с риторическим вопросом: “А в сем коне какой огонь!

Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?”. Гоголь страстно желал понять смысл и цель исторического движения России. Художественным итогом размышлений автора стал образ неудержимо мчащейся страны, устремленной в будущее, неповинующейся своим “седокам”: жалким “небокоптителям”, чья неподвижность резко контрастирует с “наводящим ужас движением” страны. Размышляя о России, автор напоминает о том, что скрывается за изображенной им “тиной мелочей, опутавших нашу жизнь”, за “холодными, раздробленными, повседневными характерами, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога”. Он говорит о “чудном, прекрасном далеке”, из которого смотрит на Россию.

Это эпическая даль, притягивающая его своей “тайной силой”: даль “могучего пространства” Руси (“у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!..”) и даль исторического времени (“Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца?

Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?”). Герои, изображенные в повествовании о “похождениях” Чичикова, лишены положительных качеств: это не богатыри, а обычные люди с их слабостями и пороками. В величественном образе России, созданном автором, для них не находится места: они словно умаляются, исчезают, подобно тому, “как точки, значки, неприметно торчат среди равнин невысокие… города”.

Только сам автор, наделенный знанием России, “страшною силою” и “неестественной властью”, полученной им от русской земли, становится единственным положительным героем “Мертвых душ”, пророчеством о тех богатырских силах, которые, по убеждению Гоголя, должны появиться на Руси.