“Тлетворное влияние тирании”

Д Раматические события 1825-1826 годов не могли не сказаться на мироощущении Пушкина. Из Михайловского он с волнением писал А. Дельвигу: “С нетерпением ожидаю решения участи несчастных и обнародование заговора. Твердо надеюсь на великодушие молодого нашего царя.

Не будем ни суеверны, ни односторонни – как французские трагики; но взглянем на трагедию взглядом Шекспира”. Это означало многосторонне разобраться в случившемся, понять смысл, причины и следствия происшедшего. Через некоторое время Пушкин выскажет Дельвигу свои опасения за судьбу близких ему людей: “Но что Иван Пущин? Мне сказали, что 20, то есть сегодня (20 февраля. – И. К. ), участь их должна решиться – сердце не на месте…”

О своей потрясенности приговором поэт сообщил П. А. Вяземскому: “…повешенные повешены; но каторга 120 друзей, братьев, товарищей ужасна”. Здесь и о своей духовной близости к сосланным, и о суровости приговора. Мысль о декабристах, их судьбе неотступно преследовала Пушкина. Он искал могилу казненных и месту их захоронения посвятил свое незавершенное стихотворение “Когда порой воспоминанье…”.

Хотя Пушкин никогда не был сторонником “бунта революции”, выступление на Сенатской площади во многом обусловило последующую проблематику его произведений. В условиях подекабрьской действительности “особенную остроту… приобретала, по мнению Б. П. Городецкого, – проблема ценности человеческой личности, места человека в мире, его права на жизнь и права на его жизнь со стороны другого человека”. Эти вопросы затрагивались в прозе (“Путешествие в Арзрум”, “Дубровский”), лирике (“В Сибирь, “Арион”), поэме “Медный всадник”, маленькой трагедии “Моцарт и Сальери”, историческом исследовании “История Пугачева”.

“Анчар” написан в 1828 году, напечатан лишь в 1832-м. Шеф жандармов Бенкендорф настороженно отнесся к данной публикации. Он просил Пушкина ответить, как могло появиться это стихотворение без “высочайшего дозволения” царя.

Но не только у жандармской цензуры “Анчар” вызывал определенные ассоциации. Сюжет стихотворения живо напоминал современникам о недавно разыгравшейся драме. Стихотворение, быть может, единственное творение в лирике поэта, в котором зло торжествует.

Не случайно Пушкин не оставил никакого комментария к этому произведению. Раскрыть его смысл не было возможности.

Композиция “Анчара” делится на две части, органически взаимосвязанные. В первой – детальное описание древа яда, несущего гибель всему живому; во второй – повествование о владыке и рабе, посланном за ядом к анчару.

В анчаре нет ничего мистического. Это реально существующее зло в природе, как землетрясение, извержение вулканов и ураганы, сметающие все на своем пути.

В описании древа яда поэт предельно конкретен и точен:

В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой,

Стоит, один во всей вселенной.

В одном из вариантов было: “В пустыне тощей и глухой”. Пустыня не богата растительностью. Отсюда и определение Скупая, а эпитет Чахлая означает: вянущие, сохнущие от отсутствия влаги, сожженные солнцем растения. Последующая строка разъясняет, уточняет определение Чахлая :

На почве, зноем раскаленной…

Был вариант: “На почве мертвой раскаленной”. Но ведь в пустыне почва не мертва. Она рождает скудную и тощую растительность.

Природа жаждущих степей Его в день гнева породила…

Жаждущих Степей – Жаждущих влаги и защиты от нестерпимого зноя. Был другой вариант этих строк:

Природа Африки моей Его в день гнева породила…

В стихотворение вторгся элемент личный, биографический, что несколько нарушило бы тональность произведения.

Древо яда – противоестественное явление природы. Зелень его ветвей – мертва, кора и корни пропитаны ядом. Все, соприкасающееся с анчаром (дождь, ветер), становится гибельным для окружающего. Животные и птицы избегают приближения к анчару – инстинкт самосохранения предостерегает их от опасности:

К нему и птица не летит, И тигр нейдет…

Анчар порожден природой, но отъединен от всего живого. Вокруг него нет жизни.

Но человека человек Послал к анчару властным взглядом…

В одном из вариантов вторая строка звучала так: “Послал к анчару властным словом”. Владыке не нужно слов, объяснений, достаточно одного взгляда, чтобы раб выполнил его желание.

В первой строке оба слова (“человека человек”) интонационно выделены, а инверсия еще больше оттеняет чудовищный парадокс: человек человека обрек на гибель.

И тот послушно в путь потек И к утру возвратился с ядом.

Рабу объявлен смертный приговор – идти к анчару, а он безропотно послушен воле владыки. В психологии раба главное – повиновение, послушание.

Скупо, но емко автор изобразил предельную усталость, физические страдания и самообладание раба после его возвращения:

Принес он смертную смолу Да ветвь с увядшими листами, И пот по бледному челу

Струился хладными ручьями; Принес – и ослабел и лег Под сводом шалаша на лыки…

Ни слова ропота! И даже в последние минуты жизни раб выразил свою безмерную преданность господину:

И умер бедный раб у ног Непобедимого владыки.

Автор рассказал о неприхотливом быте раба: шалаш, лыки, на которых он сидел и отдыхал. При всей сдержанности авторских оценок его сочувствие к рабу очевидно:

И пот по бледному челу Струился хладными ручьями… И умер бедный раб…

Во владыке подчеркнуты властность, равнодушие к судьбе человека, злобность и агрессивность. Зло, которое несет князь, превосходит природное зло. Анчар лишь губит все живое в пределах своего обитания, а князь шлет гибель за границу своих владений, посылает отравленные стрелы не врагам, а соседям.

Пушкин еще в юности усвоил то, что излагал на своих лекциях профессор Куницын: “Кто нарушает свободу другого, тот поступает против его природы… Всякое нападение, чинимое несправедливо на человека, возбуждает в нас негодование” ( Куницын А. П. Право естественное. СПб., 1818. Ч. II. С. 21).

Этим негодованием к владыке проникнуто стихотворение “Анчар”. Поэт не рисует его портрета, князь ничего не говорит, а лишь чинит зло.

Стихотворение раскрыло основное противоречие своего времени: право одного человека распорядиться судьбой других. Право помещика вершить участь крепостного, право царя решать судьбы своих, да порой и чужих граждан. Сила пушкинского обобщения вышла за пределы своего времени.

Обстоятельства, когда человек человека посылает, приказывает содеять зло, и по сей день не единичные явления в мире.

Силу обобщения пушкинского стихотворения, отсутствие в нем поучения в свое время отметил И. С. Тургенев. Писательница А. Н. Луканина в своих воспоминаниях об Иване Сергеевиче привела его высказывание о своеобразии поэзии Пушкина: “У него нет ни одного стихотворения… где бы он начал описывать что-нибудь из обыденной жизни или вообще что-нибудь совершающееся вокруг него и потом сказал бы: “Так и во мне…” и т. д. Возьмите “Анчар” Пушкина. Он тут хотел изобразить тлетворное влияние тирании, между тем он окончил так:

А князь тем ядом напитал Свои послушливые стрелы И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы.

Не сказал он : “Так тирания гнетет и умерщвляет все вокруг себя”” (И. С. Тургенев в воспоминаниях современников. В 2 т. Т. 2. М., 1969.

С.205).

Значительность затронутой в стихотворении социальной проблемы обусловил и отбор словаря. Здесь и славянизмы, и книжные слова: Вселенной, древо, жаждущих, породила, оросит, тлетворный, дремучим, властным, струился, челу, хладными, сводом, напитал, владыка, чуждые, пределы.

Обратим внимание на неоднократное повторение союза И, которое усиливает экспрессию художественного текста: К примеру:

Принес – И ослабел И лег Под сводом шалаша на лыки, И умер бедный раб у ног

Непобедимого владыки.

Таких примеров в произведении много.

Подлинная лирика всегда стремится рассказать о явлениях жизни “как можно короче и как можно полнее”. Вот и “Анчар”, о котором вполне можно сказать словами Белинского: “У Пушкина никогда не бывает ничего лишнего, ничего недостающего, но все в меру, все на своем месте, конец гармонирует с началом, – и, прочитав его пьесу, чувствуешь, что от нее нечего убавить и к ней нечего прибавить” ( Белинский В. Г. Соч. В 3 т. Т. 3. М., 1948.

С.396).