А. Блок

p>К. Д. Бальмонт. “БУДЕМ КАК СОЛНЦЕ” Книга символов. Книгоиздательство “Скорпион” К. Д. Бальмонт. “ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ” Семицветник. Книгоиздательство “Гриф” Эпиграфами к этим книгам служат слова Анаксагора: “Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце”, и Достоевского: “Я всему молюсь”.

То и другое – лозунги поэта. И когда истинному поэту – поэту прежде всего, без всякой чужой “окраски”, но в пестрых и радужных одеждах искусства,- предъявляют посторонние “запросы”,- чувствуешь себя неловко и неопрятно. Что ответить? Сам поэт отвечает за себя: Мы унижаемся и спорим С своею собственной душой.

Я на год надышался морем, И на год я для всех чужой. Своих я бросил в чуждых странах, Ушел туда, где шум волны, Тонул в серебряных туманах, И видел царственные сны. . . . Поняв подвижность легкой пены, Я создаю дрожащий стих, И так люблю свои измены, Как неизменность всех своих. Может быть, это не всем подходит, но надо помнить, что “нет Бальмонта кроме Бальмонта”. Мы говорим на разных языках, Я – свет весны, а ты – усталый холод, Я – златоцвет, который вечно молод, А ты – песок на мертвых берегах.

В этих строках можно угадать сущность поэзии Бальмонта. Если мы попытаемся определить ее точно, то потеряемся в определениях, исключающих друг друга. Следя стих за стихом, решительно не знаешь: есть ли область, в которую нет сил проникнуть поэту.

Поэтому можно, не нарушая цельности, на любой странице цитировать Бальмонта: он весь – многострунная лира. Обратить мир в песню таких изысканно-нежных и вместе – пестрых тонов, как у Бальмонта,- значит полюбить явления, помимо их идей. В своих книгах Бальмонт замкнут в себе. И в них – ключ к сердцу его поэзии – сердцу прежде всего, как источнику любви: Не кляните, мудрые. Что вам до меня?

Я ведь только облачко, полное огня. Я ведь только облачко. Видите: плыву.

И зову мечтателей… Вас я не зову! . . . Все равно мне, человек плох или хорош, Все равно мне, говорит правду или ложь. Если в небе свет погас, значит – поздний час, Значит – в первый мы с тобой и в последний раз.

Если в небе света нет, значит – умер свет, Значит – ночь бежит, бежит, заметая след. Очень характерно, что Бальмонт может показаться на первый взгляд холодным. Часто это служит признаком не общепринятого, тепловатого отношения к окружающему. “Уравновешенные” люди делят любовь и вдохновение. Большего доказательства единого происхождения этих двух рычагов жизни, чем в стихах Бальмонта,- трудно найти.

Вдохновение дано немногим, и, когда оно истинно, оно – “только любовь” и тем себя оправдывает и, становясь реальным, само реализует все, “о чем мечтать не смеет наша мудрость”: Будем солнцем, будем тьмой, бурей и судьбой, Будем счастливы с тобой в бездне голубой. Но только тот, кто глубоко знает меру этой мудрости, может просто и без отчаянья видеть другую мудрость: Если ж в сердце свет погас, значит – поздний час. Значит – в первый мы с тобой и в последний раз.

. . . Мы должны бежать от боли. Мы должны любить ее. В этом правда высшей Воли, В этом счастие мое. Так свыше разрешены для поэта узы певучей дерзости, но ему оставлена чистота кристаллов. Все в его песне предрешено заранее: ни одна капля в бегущем водопаде не смешается с другой – стих, бегущий за стихом, на миг прильнет к другому!

Над болотом позабытым брошен мост, За болотом позабытым брызги звезд. И снова отбегает: “Там, за тенью, цепенея, спит лазурь”… Падают в общее русло капли-звуки – смелые, легкие… Нельзя не упрекнуть Бальмонта за обложку сборника “Будем как солнце”. Она идет вразрез с содержанием, не дает и намека на сущность книги: она – не творческая.

Изящней другого – лилии, но, к несчастью, Художник Фидус обставил их симметрично-неподвижными штамбовыми розами. Обнаженная фигура – очевидно, замысел Фидуса, а не Бальмонта, который поет гимны солнцу, а не грубому символу его растительных сил. Обложка книги “Только Любовь” гораздо лучше, но и она не вступает в мелодию сборника, замысел которого еще нежней и прозрачней, чем “Будем как солнце”. Впрочем, содержание обеих книг распределено не совсем равномерно, и кое-что требует перестановки.

Конец 1903 (Источник: Александр Блок. Собрание сочинений в 8-ми т.)