Лирика Марины Цветаевой

Гений Марины Цветаевой – в ее силе и самобытности. В ее творчестве многое выходило за рамки привычных устоев, широко признаваемых литературных вкусов. То же можно сказать и о личности поэтессы, еще в ранней юности поклявшейся себе сохранить верность своим чувствам, своему делу вне зависимости от времени и обстоятельств. Уже в первых цветаевских стихах была неизвестная ранее в русской женской поэзии жесткость, резкость поэтов-мужчин. Таков был характер не только лирической героини ее стихов, но и самой Цветаевой.

Традиционной женской слабости, изящности и легкости стиха она противопоставила твердость духа и силу мастера. Я знаю, что Венера – дело рук, Ремесленник – и знаю ремесло. Стихи были для Цветаевой почти единственным средством самовыражения. Поэтому в ее лирике такая особенная доверительность, открытость.

Валерий Брюсов писал, что от ее стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И действительно, в стихах – вся ее жизнь. По тебе тоскует наша зала, – Ты в тени ее видал едва – По тебе тоскуют те слова, Что в тени тебе я не сказала.

Независимостью своего творчества и всего своего жизненного поведения Марина Цветаева отстаивала право женщины иметь сильный характер, отвергая устоявшийся образ женственности. Счастью быть любимой и любить она предпочитала счастье свободы: Как правая и левая рука – Твоя душа моей душе близка. Мы смежены блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло. Но вихрь встает – и бездна пролегла От правого – до левого крыла! При всей своей гордыне, “вероломности” Цветаева может отдаваться короткому мгновению любви: Мой! – и о каких наградах. Рай – когда в руках, у рта – Жизнь: распахнутая радость

Поздороваться с утра! Но у Марины Цветаевой была своя святая заповедь: “Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!”, которой поэтесса была верна всю жизнь. Может быть, поэтому разлука стала одним из основных мотивов лирики Цветаевой. “Я не знаю ни одного поэта в мире, который бы столько писал о разлуке, как Цветаева. Она требовала достоинства в любви и требовала достоинства при расставании, гордо забивая свой женский вопль внутрь и лишь иногда его не удерживая”, – пишет о ней Евгений Евтушенко.

Вот строки из “Поэмы Конца”: Не довспомнивши, не допонявши, Точно с праздника уведены… – Наша улица! – Уже не наша… – – Сколько раз по ней… – Уже не мы… – – Завтра с западу встанет солнце!

– С Иеговой порвет Давид! Что мы делаем? – Расстаемся. И хотя она расценивала порой расставание как “сверхъестественнейшую дичь”, как “звук, от коего уши рвутся”, она всегда оставалась верна себе: Никто, в наших письмах роясь, Не понял до глубины,

Как мы вероломны, то есть – Как сами себе верны. Марина Цветаева говорила, что “глубина страдания не может сравниться с пустотой счастья”. Этой глубины в ее жизни хватило сполна. Ее жизненный путь был очень непрост.

Живя в сложное время, Марина Цветаева оставалась поэтом, невзирая на часто нищее существование, бытовые неурядицы и трагические события, преследовавшие ее. Цветаева хорошо ощущала время, эпоху, в которую ей довелось жить. Поэтому в ее стихах такое внутреннее напряжение, надлом.

Будто предчувствуя свою трагическую судьбу, Марина Цветаева пишет такие строки: Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда Вся жизнь как книга для меня.

Смерть “в семнадцать лет”, о которой просит лирическая героиня Цветаевой, – это возможность избежать многих будущих страданий. Что впереди! Какая неудача? Во всем обман и, ах, на всем запрет! – Так с милым детством я прощалась, плача, В пятнадцать лет.

Пророчество своей собственной судьбы было не единственным в творчестве Марины Цветаевой. Главным пророчеством поэтессы стало ее очень часто цитируемое стихотворение: Моим стихам, написанным так рано, Что и не знала я, что я – поэт, Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет. Ворвавшимся, кате маленькие черти, В святилище, где сон и фимиам, Моим стихам о юности и смерти – Нечитанным стихам! – Разбросанным в пыли по магазинам (Где их никто на брал и не берет!), Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.