Поэзия и судьба Цветаевой

…Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед. М. Цветаева Марина Цветаева – поэт огромного таланта и трагической судьбы. Она всегда оставалась верна себе, голосу своей совести, голосу своей музы, которая ни разу “добру и красоте не изменила”.

Стихи писать она начинает очень рано, и конечно же, первые строки о любви: Нас разлучили не люди, а тени. Мальчик мой, сердце мое!..

Не было, нет и не будет замены, Мальчик мой, сердце мое! О ее первой книге “Вечерний альбом” признанный мэтр русской поэзии М. Волошин писал: “Вечерний альбом” – это прекрасная и непосредственная книга…” Лирика Цветаевой обращена к душе, сосредоточена на быстро меняющемся внутреннем мире человека и, в конце концов, на самой жизни во всей ее полноте: Кто создан из камня, кто создан из глины, – А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело – измена, мне имя – Марина, Я – бренная пена морская. В стихах Цветаевой, как цветные тени в волшебном фонаре, возникают: Дон-Жуан в московской вьюге, юные генералы 1812 года, “продолговатый и твердый овал” бабушки-польки, “бешеный атаман” Степан Разин, страстная Кармен.

Больше всего, наверное, меня привлекает в поэзии Цветаевой ее раскрепощенность, искренность. Она как будто протягивает нам сердце на ладони, признаваясь: Всей бессонницей я тебя люблю, Всей бессонницей я тебе внемлю…

Иногда кажется, вся лирика Цветаевой – это непрерывное объяснение в любви к людям, к миру и к конкретному человеку. Живость, внимательность, способность увлекаться и увлекать, горячее сердце, жгучий темперамент – вот характерные черты лирической героини Цветаевой, а вместе с тем и ее самой. Эти особенности характера помогли ей сохранить вкус жизни, несмотря на разочарования и сложности творческого пути. Во главу своей жизни Марина Цветаева поставила труд поэта, невзирая на часто нищее существование, бытовые неурядицы и трагические события, буквально преследовавшие ее.

Но быт побеждало бытие, выраставшее из упорного, подвижнического труда. Результат – сотни стихов, пьесы, более десяти поэм, критические статьи, мемуарная проза, в которой Цветаева сказала все о себе самой. Можно лишь преклониться перед гением Цветаевой, создавшей совершенно неповторимый поэтический мир и свято верившей в свою музу.

До революции Марина Цветаева выпустила три книги, сумев сохранить свой голос среди пестрого многоголосия литературных школ и течений “серебряного века”. Ее перу принадлежат оригинальные, точные по форме и мысли произведения, многие из которых стоят рядом с вершинами русской поэзии. Я знаю правду! Все прежние правды – прочь. Не надо людям с людьми на земле бороться.

Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь. О чем – поэты, любовники, полководцы? Уж ветер стелется. Уже земля в росе, Уж скоро звездная в небе застанет вьюга,

И под землею скоро уснем мы все, Кто на земле не давали уснуть друг другу… Поэзия Марины Цветаевой требует усилия мысли. Ее стихи и поэмы нельзя читать и почитывать между делом, бездумно скользя по строкам и страницам. Сама она так определила “сотворчество”№ писателя и читателя: “Что есть чтение, – как не разгадывание, толкование, извлечение тайного, оставшегося за строками, за пределом слов…

Чтение – прежде всего – сотворчество… Устал от моей вещи, – значит, хорошо читал и – хорошее читал. Усталость читателя – усталость не опустошенная, а творческая”.

Цветаева видела Блока лишь издали, не перемолвилась с ним ни единым словом. Цветаевский цикл “Стихи к Блоку” – это монолог влюбленности, нежный и трепетный. И хотя поэтесса обращается к нему на “ты”, но эпитеты, которые присваиваются поэту (“нежный призрак”, “рыцарь без укоризны”, “снежный лебедь”, “праведник”, “свете тихий”) говорят, что Блок для нее – это не реально существующий человек, а символический образ самой Поэзии: Имя твое – птица в руке, Имя твое – льдинка на языке,

Одно-единственное движенье губ. Имя твое – пять букв. Сколько музыки в этих удивительных четырех строчках и сколько любви! Но предмет любви недосягаем, любовь несбыточна: Но моя река – да с твоей рекой,

Но моя рука – да с твоей рукой Не сойдутся. Радость моя, доколь Не догонит заря – зари.

С присущей ей афористичностью Марина Ивановна Цветаева так сформулировала определение поэта: “Равенство дара души и глагола – вот поэт”. В ней самой счастливо сочетались эти два качества – дар души (“Душа родилась крылатой”) и дар слова. Я счастлива жить образцово и просто: Как солнце – как маятник – как календарь. Быть светской пустынницей стройного роста,

Премудрой – как всякая Божия тварь. Знать: Дух – мой сподвижник, и Дух – мой вожатый! Входить без докладу, как луч и как взгляд. Жить так, как пишу: образцово и сжато, – Как Бог повелел и друзья не велят. Трагедия Цветаевой начинается после революции 1917 года.

Она не понимает и не принимает ее, она оказывается одна с двумя маленькими дочерьми в хаосе послеоктябрьской России. Кажется, все рухнуло: муж неизвестно где, окружающим не до поэзии, а что поэт без творчества? И Марина в отчаянии спрашивает: Что же мне делать, ребром и промыслом Певчей! – как провод! загар!

Сибирь! По наважденьям своим – как по мосту! С их невесомостью В мире гирь. Никогда, – ни в страшные послереволюционные годы, ни потом в эмиграции; – Цветаева не предала себя, не изменила себе, человеку и поэту.

За границей она трудно сближалась с русской эмиграцией. Ее незаживающая боль, открытая рана – Россия. Не забыть, не выбросить из сердца. (“Точно жизнь мою убили… истекает жизнь”.)

В 1939 году Марина Ивановна Цветаева вернулась на Родину. И начался последний акт трагедии. Страна, придавленная свинцовым туманом сталинщины, как бы доказывала – еще и еще раз, что ей не нужен поэт, любивший ее и стремившийся на Родину. Стремившийся, как оказалось, чтобы умереть. В богом забытой Елабуге 31 августа 1941 года – петля.

Трагедия окончена. Окончена жизнь. Что осталось?

Сила духа, бунтарство, неподкупность. Осталась Поэзия. Вскрыла жилы: неостановимо, Невосстановимо хлещет жизнь. Подставляйте миски и тарелки!

Всякая тарелка будет – мелкой. Миска – плоской. Через край – и мимо – В землю черную, питать тростник. Невозвратимо, неостановимо,

Невосстановимо хлещет стих. О Цветаевой, о ее стихах я могу писать бесконечно. Удивительна ее любовная лирика. Ну кто еще мог именно так определить любовь: Ятаган?

Огонь? Поскромнее, – куда так громко! Боль, знакомая, как глазам – ладонь,

Как губам – Имя собственного ребенка. В стихах Цветаевой вся она, мятежная и сильная, и в боли продолжающая дарить себя людям, из трагедии и страданий создающая Поэзию. Птица-Феникс я, только в огне пою!

Поддержите высокую жизнь мою! Высоко горю – и горю дотла! И да будет вам ночь – светла!

Сегодня сбылось пророчество Марины Цветаевой: она один их самых любимых и читаемых современных поэтов.